— Дерьмо, — рычу я в ее губы.
— Что?
— У меня нет презерватива. Пожалуйста, скажи, что ты на таблетках. Пожалуйста, пожалуйста. Я умру, если не войду в тебя.
Она проводит кончиком моего члена по своему набухшему клитору.
— Боишься?
Мои брови ползут вверх. О. Вздумала поиграть?
— Я могу вовремя остановиться, — ухмыляюсь я.
— Сомневаюсь, — самодовольным тоном заявляет она, при этом продолжает дразнить.
— Линдси… — рычу я. — Если ты волнуешься… я чист.
— Кончи в меня, — говорит она. — Я на таблетках.
Как только эти слова слетают с ее губ, я рывком притягиваю ее за ягодицы, и мой член врывается в ее узкую киску.
— Боже… как там хорошо. — Мои рваные стоны заполняют класс.
Боюсь представить, что будет, если нас застукают здесь. Линдси все равно, она больше не учится здесь. Ну а я получу выговор или что-нибудь похуже.
Но мои мысли тут же возвращаются к ощущениям. Линдси грубо хватает меня за короткие волосы, пока я двигаюсь в ней. Я усмехаюсь ее попыткам, и продолжаю делать нам обоим так хорошо, что рискую остаться невменяемым от переполнявших сейчас меня эмоций и чувств.
Линдси
Проснувшись утром в доме у друзей, я чувствую какое-то опустошение. Мне никуда не нужно спешить. Я снова просто плыву по течению, позволяя другим заботиться обо мне.
Но я вижу, как Иэн старается уничтожить во мне все эти сомнения и постепенно, у него это получается. Но мне нужно что-то делать. В глубине души я все еще надеюсь на отца. Он не бросит меня, перебесится и успокоится. Как в прошлый раз. Думаю, мне стоит позвонить маме и… Дерьмо. Что мне ей сказать? Я ясно дала понять, что очень зла на нее.
Стараясь выбросить все из головы, я плетусь в ванную и принимаю холодный душ. Внизу на кухне стоит шум. Парни явно опаздывают: наспех заталкивают в рот сэндвичи, при этом натягивая штаны.
— Доброе утро, — с набитым ртом кричит Холл, хватая со столика ключи.
— Доброе утро, — улыбаюсь я.
Бекс пробегает мимо меня и чмокает в щеку.
— Как ты вкусно пахнешь, — говорит он.
— Шевели задницей! — кричит Холл.
После этого дверь закрывается, становится до жути тихо, пока я не слышу шороха из кухни. Заряженная их позитивом, я вхожу на кухню и вижу стоящего у окна Майки с чашкой в руках. На нем треники и майка. Такой домашний Майки все равно напоминает рок-звезду.
— Как спалось? — повернувшись, спрашивает он.
Это была первая ночь, когда я осталась здесь без Иэна.
— Прекрасно, — отвечаю я, наливая себе кофе в огромную чашку. Когда я подношу ее ко рту, из моего горла вырывается удивленный возглас: — Господи.
Майки заходится от смеха, складываясь вдвое.