— Котов, ты не надорвешься столько девушек цеплять? Оставь полакомиться другим, — ухмыльнулся он. — Тем более ты в таком состоянии, что даже говорить нормально не можешь, а с этой девочкой у нас уже произошёл контакт.
Кулаки начали зудеть от таких наглых заявлений, и я решил, что лучше отойти от него, потому что устраивать драку я не хотел.
Мне нельзя просто так размахивать кулаками, а то так можно и любимого занятия лишиться, чего я, конечно же, не хочу. Ринг — моя жизнь. Без него я не смогу сдерживать всю накопившуюся злость и она начнет выливаться на моих близких.
Не понимаю, чем вызвана моя реакция на Костю, и вновь возвращаю взгляд на ту, что так же, как и меня, его заинтересовала, — ту, которую он сегодня не получит.
Наблюдаю за крошкой еще минут десять и никак не могу понять, в чем дело: почему от неё меня так ведёт. это очень странно.
Кто она? Бывшая? Да вроде нет. Хотя их столько было, что всех и не запомнишь. Я ее точно где-то видел, но вот где? Думай, Макс, думай!
Алкоголь никак не помогает разобраться в ситуации, — он лишь сильнее уносит меня за черту нормальности.
Бах! Она начинает танцевать, причем так умело выкручивает задницей, что я напрягаюсь, заворожённо наблюдаю за каждым ее движением. Выглядит не пошло. Она явно занималась танцами, или танцует до сих пор.
Мне нравится наблюдать, как мечтательная улыбка появляется на ее симпатичном лице, как она прикрывает в блаженстве глаза.
Интересно, какого они цвета? По-любому голубые. Вот если…
Теряю мысль, когда рядом с ней начинает кружить какой-то черт, который пытается к ней подкатить, вырывая крошку из своего танцевального транса.
Девушка пытается его отшить, но он настолько пьян, что попросту не понимает ее намеков. Когда начинается потасовка, я понимаю, что больше не намерен стоять в стороне и смотреть. Иду прямо на них, расталкивая народ на своем пути.
В этот момент, она замечает меня, открывает маленький ротик, но сказать ничего не успевает.
— Пошел вон отсюда, — беру парня за ворот рубашки и оттаскиваю от неё.
Он осматривает меня, пытается вырваться, до него не сразу доходит, что силы не равны.
Я пятнадцать лет в боксе, мое тело натренировано от и до, хорошо, что он это все-таки понял и решил быстро ретироваться.
Слова тренера так и гудят в башке: "никаких драк".
Девушка глазеет на меня, а я подмечаю, что ее глаза — все же голубые. Она что-то говорит, но из-за музыки я не слышу слов, да мне и не нужно.
Наклоняюсь к ней, чтобы сказать на ухо:
— Пойдём на второй этаж, покажу тебе одно место.
— Эм, хорошо… — говорит она в ответ. — И спасибо тебе.