Пока я предавался своим мыслям, хозяин заведения вынес из подсобки объемную прямоугольную коробку из серого дерева и поставил передо мной.
— Всё, как и заказывали, — глухо буркнул он. — Проверять будете?
— Поверю на слово, — важно ответил я и приказал 89-му, стоящему за моей спиной, поднять коробку.
Смерд легко подхватил тяжелый ящик и последовал за мной к выходу.
* * *
Я вышел из фиакра за пару кварталов до Морской 12, велев извозчику оставаться на месте не меньше часа — искать посреди ночи другой мобиль не хотелось, и я был готов заплатить даже тройную плату. Переложил кинжал Бринера в левый карман плаща, в рукаве правого спрятал верный мизерикорд и, постоянно озираясь, двинулся к борделю. Смерд с коробкой в руках неотрывно следовал за мной. Я пробовал оставить его в фиакре, но из этой затеи ничего не вышло — стоило мне отойти на два метра и тот, как пробка вылетел из мобиля. Эффект "поводка" действовал крайне занятно. Мне даже пришла в голову идея поэкспериментировать — оставить 89го в доме и посмотреть, сможет ли он проломить стену в попытках добраться до меня.
Возле входа в бордель, крутилось несколько подозрительных личностей, но переулок, в котором находился вход в мою каморку, был девственно чист. Не считая смердящего трупа собаки. Он лежал поперёк прохода, киша белёсыми опарышами и распространяя вокруг себя облако жуткого зловония. Я усмехнулся: дополнительная защита от нежеланных гостей, теперь сюда даже алкаши по малой нужде не сунутся. Немного смутил чей-то мобиль, припаркованный в десятке метров от переулка. В борделе аншлаг и кончились места на парковке?
Переступив через собачий труп, я обошел мусорные баки и оказался перед знакомой дверью. На первый взгляд ничего не изменилось. Повернув ключ в замке, я проник внутрь. 89й костлявой тенью нырнул во тьму, следом за мной. Включив фонарь-люмос, я бодро вбежал по ступеням наверх и замер в дверном проёме.
Прямо посреди комнаты сидел жандарм с нашивками лейтенанта, привязанный к единственному стулу в помещении. На месте его левого глаза чернела окровавленная дыра, нос был отрезан, а пальцы на руках перебиты. Из разбитого, порванного рта торчал обрывок моего покрывала. Остро пахло мочой и чужим страхом. Было очевидно, что парень — не жилец.
Напротив него, прямо на моей кровати, сидели двое крепких мужчин, одетых в длинные серые плащи. Их лица были наполовину скрыты тенью от покоящихся на их головах шляп-котелков. Я видел только их губы и стволы двух лупар, направленных прямо на меня. Судя по знакомой патине — те самые, что лежали в подвале.