Юля чувствовала слабость. Она едва дошла до кресла и без сил плюхнулась в него. Положила руки на стол и уронила на них голову, словно голова весила целую тонну.
Спасибо Евгению Васильевичу. Здесь, в тишине его кабинета, у неё была возможность прийти в себя.
А Егор? О нём лучше не думать.
Но не думать не получилось. Не прошло и пяти минут, как он появился в кабинете Трифонова.
— Юль, ты как? — услышала она его голос, но голову не подняла. Видеть его не желала. Но Егор так просто уходить не собирался.
— Может, чаю налить? — спросил он.
Ох, уж эта его услужливость! Пришёл её поддержать, подставить крепкое мужское плечо. Только на чёрта ей сейчас его забота?! Здесь, в кабинете Трифонова, она и сама в состоянии со всем справиться.
Суровый, вечно недовольный её работой начальник в сложной ситуации пришёл ей на помощь, а тот, кого она мысленно посвятила в рыцари, на деле оказался трусливым зайцем.
Хотя «звоночки» были, надо было прислушаться к своему внутреннему голосу.
— Юль, где у вас чайник?
— Егор, уйди, — прошипела она и стиснула зубы, чтобы не закричать. Она не поднимала головы, ведь один его вид мог вызвать волну ярости.
— Юль, ты плачешь?
Этот вопрос стал последней каплей в чаше её терпения.
— Нет! — она вскочила с кресла. — Нет! Уйди, по-человечески тебя прошу.
— Что с тобой? — отпрянул он.
Вид у Юли был безумный. Волосы растрепались, лицо покраснело, глаза стали болезненно-блестящими.
— Я помочь хотел, — обиженно надулся Егор и попятился к двери.
— Чем ты хотел помочь? — наступала Юля. — Чай налить, слёзы платочком вытереть? Ты должен был заступиться за меня там, в холле, где я действительно в тебе нуждалась. Ты должен был закрыть меня от разбушевавшихся сотрудников.
— Тебе же ничего не угрожало.
— Ты на их стороне?
— Да, я тоже, как они, хочу знать, что происходит в компании.
— Егор, о чём ты говоришь? Ты хоть себя слышишь? Ты же мой мужчина. Тебе должно быть наплевать на всех этих людей. Ты должен заботиться обо мне, а не о них.
— Ты сейчас говоришь, как маленькая избалованная девочка. Юля, повзрослей, наконец.
— Что?
— Только и слышу от тебя, что я должен. И по-твоему выходит, что я должен заменить тебе отца. Исполнять все твои прихоти по первому требованию. Но я не могу превратиться в твоего любимого папочку. Я не он.
— Неправда! Я не этого хочу.
Юля была шокирована. Неужели он видит её папенькиной дочкой, инфантильной особой? Но ведь это не так. Отец никогда её не баловал. То, что она живёт в его доме, не в счёт.
— Егор, а ты любил меня? — вдруг осенила Юлю догадка.
— Юль, хватит бросаться из крайности в крайность.