Тяжело смотреть на то, как моя девочка страдает, но и бросить её я не мог. Чувствовал, что должен быть здесь. Должен и всё!
Стискиваю кулаки при каждом её крике, сверлю взглядом спину врача и глаз не свожу с мечущейся по подушке головы жены. Вскакиваю. Опять. И сажусь обратно, вспоминая замечания врача, чтобы не ходил по палате и не гонял пыль.
Рина снова вскрикивает и я не выдерживаю и подрываюсь к жене. Кладу ладонь ей шею и в следующую секунду слышу ещё один крик. Сдавленный, кряхтящий.
Не моргаю. Смотрю на руки врача и маленькое, красноватое тельце нашего малыша.
Стискиваю челюсти, чтобы не всхлипнуть, переглядываюсь с женой.
Секунда, две, три…
Сердце стучит под двести ударов.
Ну?
Что же они молчат?
Открываю рот, чтобы снова накинуться на докторов с вопросами, но они меня опережают:
- У вас мальчик, дорогие родители! Здоровый и крепкий малыш! Примите наши поздравления!