Дожидаясь момента, когда их отведут в собор на ночное бдение, все трое оглядывали друг друга с выражением женщин, собравшихся на праздник: кто выглядит лучше. У Анри никогда не было поводов стыдиться своего внешнего облика, однако Мэрион заставила его засомневаться в своей привлекательности. Впрочем, его соперники – жаль, что не единственные! – определенно ему уступали.
Невысокий полноватый Хьюго в слишком широком сюрко выглядел деревенским мельником, натянувшим на себя богатое платье. Его короткие темные волосы торчали во все стороны, как ни пытался он их пригладить, а маленькие черные глаза и пухлые румяные щеки наводили на мысли о сдобной булке с изюмом.
Эдвард напротив был высок и излишне худ – настолько, что на его лице отчетливо проступали все кости черепа. Жидкие волосы мышиного цвета он носил по последней придворной моде – спадающими на плечи. Никак не желающая расти борода, должно быть, приводила своего владельца в отчаяние, но все же он не желал с ней расстаться.
Уинчестерский собор показался Анри огромным – по сравнению с крохотной церковью в Грейстоке. Говорили, что раньше на его месте стоял собор Олд Минстер, заложенный тысячу лет назад легендарным королем бриттов Люцием, а новый был построен уже после нормандского завоевания. Конечно, он видел не столь много исторических событий, как прежний, но совсем недавно в нем произошла вторая коронация короля Ричарда. И вот теперь Анри де Дюньер должен был провести в нем ночь у алтаря, в неусыпной молитве.
- Мы правда будем молиться до рассвета? – вполголоса спросил Хьюго, когда входные двери закрылись за их спинами.
- А если понадобится по нужде? – Эдварда сильнее волновали более насущные вопросы.
- Думаю, выпустят, - Анри плотнее запахнулся в плащ: от каменных стен и пола тянуло холодом. – Я столько молитв не знаю, чтобы всю ночь молиться. Спрашивал у отца, но он не ответил. Сказал, что душа подскажет. Но моя, кажется, хочет только спать. Хотя я и так спал сегодня почти до обеда.
- Моя тоже, - кивнул согласно Хьюго. – И есть. Не стоило вам, Анри, упоминать об обеде. Мы ведь не ужинали. А в замке сейчас пируют.
- Всю ночь на голом холодном камне, - сокрушенно сказал Эдвард. – Я надел самый теплый плащ, но, боюсь, это не поможет. Пойдемте, не стоять же здесь, у дверей.
В подсвечниках горело несколько толстых высоких свечей, которых наверняка должно было хватить до рассвета. Их тусклый свет выхватывал из тьмы уходящие ввысь, к стрельчатому своду, серые колонны. Каменные статуи, казалось, пристально наблюдали за ними.