- Отец! – возмутился Анри.
- Тихо, тихо! Это мы знаем, как все обстоит на самом деле, но люди будут говорить именно так. Сейчас я оставлю вас, у меня есть дела здесь. Увидимся завтра, на турнире.
- Знаете, Хьюго, - сказал Анри, когда Рене вышел, - я думал не только о Мэрион. Ее мать, брат, сестры – все будут опозорены.
- Что поделаешь, - вздохнул тот. – Это не их вина, и они действительно не отвечают за грехи мужа и отца. Но тень все равно ляжет на них, хотим мы этого или нет.
Ночью Анри лежал на скамье без сна, прислушиваясь к вою ветра за окном.
Завтра все изменится. Независимо от того, чем закончится Божий суд.
Ему не хотелось думать, что высшие силы могут принять сторону зла. Но как знать? Возможно, Беннет еще для чего-то нужен в этом мире, а его время уже истекло. Ведь если ему не удастся оправдаться этим поединком, его тут же схватят и, скорее всего, казнят за убийство шерифа.
Нет, об этом лучше было не думать. Лучше думать о Мэрион. Как она живет в аббатстве. Сейчас наверняка крепко спит. А может, и нет. Может, думает о нем. Молится за него.
Анри как наяву увидел ее прозрачно-голубые глаза, призывно приоткрытые губы, золотистые волосы, водопадом сбегающие на спину из-под покрывала. Вспомнил ту ночь, которую провел с ней один на один в монастырской келье в качестве служанки Анриетты. Как кружилась голова и мутилось сознание от того, что она так близко – только руку протяни. Как благоразумие боролось с желанием и все же смогло одержать верх.
- Вставайте, де Дюньер! Нам надо быть готовыми задолго до полудня.
- Скажите, Хьюго, - Анри сел на скамье и обхватил голову руками, - вам не страшно? Божий суд – это ведь не бой для забавы. Это удар, который наносится боевым оружием с намерением убить.
- Страшно, Анри, - Хьюго опустился на скамью рядом с ним. – Но я верю в высшую справедливость. А еще… Вы же знаете, Мэрион дорога мне. И я искренне хочу, чтобы она была счастлива. Пусть даже не со мной.
Анри растроганно обнял друга, и волнение его стало еще сильнее.
- Я думаю, вам стоит появиться перед всеми, не дожидаясь начала, Анри, - подумав, сказал Хьюго. – После мессы Уолтер скажет речь и объявит турнир открытым. Сначала будет жюст – поединки на копьях, потом меле – сражения отрядов. Перед жюстом вам и надо будет обратиться к нему. Если вас попытаются остановить, кричите, что требуете Божьего суда. Чтобы все слышали.
День выдался ясный и холодный. Ветер, накануне разогнавший тучи, стих, и казалось, что все вокруг замерло в ожидании. Рыцарские турниры в Англии не проводились восемь лет. Отец короля Ричарда Генрих II запретил их после смерти сына Джеффри, погибшего на турнире в Париже. Первый разрешенный турнир, согласно королевскому ордонансу, должен был пройти неподалеку от дворца юстициария Уолтера, однако в дальнейшем для них отводились специальные места за городскими стенами. За участие в турнире граф должен был заплатить двадцать марок серебром, рыцарь, владеющий земельным наделом, четыре, а безземельный – две.