– Расскажите, кто приходил, что они хотели.
Двигаюсь ближе, чтобы слышать разговор. Отец вздыхает, молчит несколько секунд.
– Двое молодых и крепких ребят, их машина все еще стоит во дворе. Спрашивали, где моя дочь, я сказал, что утренним рейсом улетела в Италию вместе с сыном. Не думаю, что поверили.
– Правильно, спасибо, что так сказали.
– Ты мне спасибо не говори, потому что оно мне не нужно. Связался с поганой семейкой, подставляешь Регину и Костика. Ты сам понимаешь, во что ввязался и что творишь? Ты ничем не отличаешься от них.
– Понимаю.
– И еще, к ним недавно приезжали двое мужчин, на вид кавказцы, минут десять стояли во дворе.
– Понял.
– Я хочу, чтоб ты не просто понял, а зарубил на носу: это последний раз, когда я позволяю вам видеться. И если ты, сволочь такая, втянешь ее в авантюры или используешь ее, я жизнь свою положу на то, чтоб уничтожить тебя.
– Пусть так и будет, вы правы. Я сам свою жизнь отдам за нее и сына.
Отключает телефон, смотрит вперед, желваки играют на бледных скулах.
– Матвей, – обращаюсь тихо, трогая за руку.
– Все будет хорошо, не переживай, главное – сын и ты рядом.
Шофер возвращается, передает пакет с лекарствами, слишком их много, вижу обезболивающие уколы и упаковку шприцев.
Едем около часа. Костик, выпив жаропонижающего, заснул на руках.
– Самир, брат, как дела?
– Все тихо, но, черт возьми, что ты творишь? Был ведь другой план.
– Пришлось внести изменения.
– Не нравится мне это.
– Три дня максимум, и все закончится. Гони фуры на третью точку, у меня почти все готово.
– Что случилось?
– Небольшая авария, помялся слегка. Кто-то испортил машину, я потом разберусь, накажу.
– Хорошо, удачи нам.
Не знаю, кто такой Самир, но Матвей назвал его братом, значит, доверяет ему. Груз? Тормоза? Я боюсь подумать и копнуть глубже насчет того, что происходит в моей жизни. Нет, уже в нашей жизни, потому что мы теперь так крепко связаны, что больно будет все разрывать.
Сейчас я не сержусь, не злюсь на него, понимая, что, когда Матвей рядом, мы в безопасности. Но я и не знаю, что будет дальше, куда мы едем, что вообще он задумал.
Снова телефон, Матвей отвечает коротко:
– Что еще?
– Тебя разыскивает полиция.
– Нахуя? – осекается, смотрит на спящего сына, понижает голос. – Если надо оплатить эвакуатор и испорченные ремонтные работы на дороге, то я оплачу, скажи секретарше, а, нет, она уволена, помощнику моему скажи, он, кажется, есть, пусть все оплатит.
– Это другое.
– Что другое, Савелий? Мне, блядь, решать твои проблемы или свои? Так я сейчас нахуй пошлю Шамиля и тебя и помчусь к ментам.