Не ушла, осталась.
Смелая такая.
А потом, попробовав ее губы на вкус, понял, что отказаться от такого соблазна будет трудно и выше моих сил. Рядом с ней терял волю, мой запретный плод, сладкая, нежная и страстная девочка могла именно в тот момент разрушить все, к чему я долго шел.
Не знаю, сколько просидел в тишине, странно, что телефон ни разу не звонил, скорее всего, оставил его в машине. Надо бы уходить, в ресторане юбилей, да и дела еще есть. Хочется увидеть реакцию Демидовских подручных и его самого на пропажу части груза, и как они начнут суетиться.
Закрыв окна, обошел квартиру. Зачем только приехал сюда? А еще мальчишка, так смутно на кого-то похожий, понять не могу. В голове раз за разом прокручивается наше столкновение и такое же семь лет назад.
Мистика какая-то.
Закрыв дверь, сделав несколько шагов вниз, прислушаюсь к разговору.
– Да, все хорошо, не представляешь, какой это камень с души – знать, что у отца не смертельная болезнь. Конечно, предстоит длительное лечение, и оно займет не один месяц, но медицина шагнула далеко вперед, в Европе прекрасные клиники, да и Костик уже хочет домой, я сама соскучилась по работе.
Регина, точно она. Спускаюсь ниже, хочу видеть ее, а не только слышать.
Костик? А вот теперь сомнений нет, мальчик – ее сын.
Она замирает, не дойдя до своей квартиры, такая красивая, волосы собраны в высокий пучок, короткое, светлое, почти прозрачное летнее платье, кеды, в руках пакет с фруктами.
– Мам, я перезвоню.
Отключается, сжимает телефон, быстро бросает взгляд на дверь квартиры, потом на меня. В глазах волнение и легкий испуг.
– Что ты тут делаешь?
– Живу.
– Разве? – В глазах недоверие, кусает и тут же облизывает губы. Нет, это не кокетство, она все делает неосознанно.
– Надо поговорить, пойдем.
– Я никуда с тобой не пойду, и не смей ко мне подходить.
Делаю несколько шагов навстречу, Регина отступает, но, схватив за руку, заставляю идти на этаж выше.
– Отпусти, не то я буду кричать. Матвей, прекрати, – сама говорит громким шепотом, чтобы никто не услышал, сопротивляется, но идет.
Снова открываю свою квартиру, но, как только захлопываю за нами дверь, прижимаю девушку к стене. Целую, обхватив ладонями лицо, наконец чувствуя на своих губах вкус яблок, от которых, как у пьяного, кружится голова.
Регина сопротивляется, пакет падает на пол. Не могу и не хочу останавливаться, пусть убьет меня потом за все, но она как глоток свежего воздуха, как сама жизнь, которая может быть другой.
– Ты ведь моя царица, знаешь это? Нет? Знай, только моя.
Лишь на миг отрываюсь от нее, тяжело дышу, заглядывая в большие зеленые глаза. В них плещется океан, на нем вот-вот поднимется шторм, а в небе сверкают молнии. А еще в них огонь, в котором я буду гореть грешником в своем собственном аду.