Веррен недовольно сдвинул брови, щелкнул пальцами и я с восторгом увидела, как от лей-линий отделилось золотое облачко, которое сложилось в нечто похожее на знак “лямбда”. На каюту опустился полог тишины, отрезая звуки внешнего мира от нас. Или нас от них.
- Почему эти линии… такие странные?
Похожие на грязь черные точки нарушали мерцание “волшебной пыльцы”, текущей по магическим каналам и выглядели как тараканы.
- Видимо это и есть то, от чего все маги Ойкумены пытаются найти спасение уже триста лет. То, из-за чего заклинания стали нестабильны.
Догадаться не составило труда: “Так вот как выглядит загрязненная магия, о которой говорила Соня”, - молча прикинула я, но вслух говорить не стала, чтобы не создавать лишние вопросы на свою голову. Их и без того хватало.
Теперь, когда я видела лей-линии, мы с Верреном дни напролет сидели в каюте, занимаясь магическим искусством. И это не было похоже ни на что из моей привычной жизни.
Ну, в самом деле, скажите, многие современные девушки умеют вязать или плести макраме? А искусство скролить ленту в соцсетях уж точно не тот навык, который нужен для создания даже самого хилого заклинания.
Приходилось до отупения и боли в мышцах рисовать в воздухе замысловатые фигуры. В стопервый раз повторяя одни и те же движения.
К вечеру первого дня, спустя восемь часов бесплодных попыток, свечной фитиль закоптил и вспыхнул оранжевым огоньком. Что и говорить, я была собой небывало горда. Хотя все эти движения руками все еще вызывали у меня смех, но зато спустя три дня я могла создать небольшой шарик света, заморозить воду в чашке и зажечь свечу. Вполне себе достижения для мага-однодневки.
Больше происшествий не было и следующие три дня мы просто плыли куда-то на Север. Если, конечно, не считать событиями те пару десятков раз, проведенных в кровати не только за просмотром сновидений. Что и говорить: нас тянуло друг к другу, как магнитом. И находить надуманные причины, почему “нет” я больше не могла и не хотела. В конце концов мы взрослые люди, а по местным законам я и вовсе мужняя жена.
Если бы еще не эти чертовы мысли о Соне и о данном ей обещании…
Через четыре дня корабль вошел в акваторию порта Эру. Северный город, после залитого солнцем города драконов, казался мрачным и холодным. Если в Китане зима была хоть и снежная, но теплая и какая-то радостная, то в этих землях царили порывистый ветер, горы и серые каменные здания порта.
Я поежилась, кутаясь в шерстяной плащ. Честно говоря, не понимаю Ясмину. Променять Китану на сомнительный человеческий город. Даже не смотря на всю мою любовь к земной родине, промозглые зимние вечера вызывали во мне мало радости, как и воспоминания о них.