— У него юмор, — негромко заметил кто-то из девчонок. — Ух ты. Что сейчас будет, что сейчас будет. Рашид к юмору не очень.
— Да. Неожиданно. Оно и правда нарывается, — отозвалась подошедшая только что подруга. — Похоже на бунт.
— ***… - выругавшись, главарь одной из школьных группировок воровато оглянулся по сторонам.
На камеры плевать, с них никогда ничего никому не предъявляли. Что они есть, что их нет.
А вот преподавателей либо представителей администрации школы в пределах видимости не наблюдалось и это было хорошо.
— П***ц тебе, — пообещал Рашид, прилипая вплотную к неожиданно забыковавшему даннику из параллельного класса.
В следующий момент его левый кулак расслабленно выстрелил снизу-вверх по дуге, в направлении лба неожиданного революционера.
Присутствующие как по команде защёлкали кнопками виртуальных интерфейсов: происходящее обязательно нужно записать, желательно в три дэ. Рефлекс.
Большинство моделей нейро-концентраторов учащихся не последнего учебного заведения позволяли это делать и с визуального контакта. Такая запись, к сожалению, не может быть длиннее минуты, но сомнительно, чтоб Рашид провозился с Рыжим больше пяти-семи секунд — слишком неравные стартовые условия.
— Минус очки, ставка две тысячи! — стремительно поднял вверх ладонь кто-то из англоязычных.
— Принимаю! Минус стоматолог, без подробностей! — отозвался Гарсия из латиносов. — Тыща!
— Минус нос: ставлю на перелом хряща, — потёр руки китаец Чень. — М-м-м, две тысячи. — Он продублировал сумму ставки поднятыми вверх средним и указательным пальцами.
Поскольку до начала занятий было ещё изрядно, минут десять или даже побольше, очень многие из элиты старшей школы предсказуемо находились в одном месте — здесь.
Намечающееся зрелище не было чем-то из ряда вон выходящим; там, где есть подростки, иерархии и конфликты тоже будут всегда.
Необычной была пара конфликтующих: Рыжий — абсолютная и гарантированная пария, стопроцентный отброс и низ пищевой цепочки, по чисто техническим причинам очень мало с кем мог бы посоперничать. Особенно на кулаках.
Ладно, пусть не столь безнадёжно, но уж точно не с Рашидом ему на равных воевать, сейчас и здесь. Либо с кем угодно из сделавших ставки на его проигрыш.
Брошенный кулак остановился в миллиметрах от виска бунтующего вассала:
— Ты хорошо подумал? — наверняка последний за утро вопрос-предупреждение прозвучал в исполнении бритого налысо демонстративно спокойно.
Логика прозрачна для всех: никакой славы в победе над этим дефективным для мало-мальски серьёзного человека не было.