Забываю, что нахожусь за сотни километров от дома. Плюю на вещи, оставшиеся в комнате. Просто бегу прочь от Макеева, подальше от очередного унижения.
Меня спасает то, что комплекс пользуется популярностью и на парковке я без проблем нахожу свободное такси. Но не успеваю назвать водителю адрес, как в руках оживает мобильный:
– Прости, милая, погорячился, – как ни в чём не бывало произносит Макеев. – Ты где?
– Не твоё дело! – заявляю в ответ, даже не пытаясь сдержать рвущиеся на волю эмоции. Макееву удалось задеть моё самолюбие. – Оставь меня в покое и больше не звони! Никогда!
– Пожалуйста, давай поговорим, Ариш. Я просто приревновал.
– Нет! – отрезаю уверенно и сбрасываю вызов. Всё, что ни делается,– к лучшему.
Сбивчиво диктую адрес и прошу таксиста ехать как можно быстрее. Мысль, что Макеев захочет догнать меня и вернуть, вселяет страх. Прямо сейчас я настроена решительно: больше никаких отношений с Пашей! На этом точка... Но на полпути в мою голову начинает упорно стучаться навязчивая идея: мне дико хочется посмотреть в глаза Лерою, который даже на расстоянии умудрился в очередной раз испортить мне жизнь. А потому прошу водителя сделать небольшой крюк и ненадолго заехать в коттеджный посёлок, где живёт Амиров.
Стараюсь не смотреть по сторонам: это место вызывает не самые приятные воспоминания. А ещё прошу таксиста обязательно меня дождаться – на сей раз я ненадолго.
И снова сосны... Высокий забор и глухая дверь. В какой-то момент хочу развернуться и уехать домой: уже поздно для дружеских визитов. Но замечаю, что дверь приоткрыта, а за ней горит свет. Значит, Амиров не спит...
Медленно и осторожно крадусь по мощёной дорожке к дому, старательно заглушая в памяти картинки из прошлого.
«Сегодня всё будет иначе».
Делаю глубокий вдох и робко стучу в дверь, а сама прикрываю глаза: мне до безумия неудобно врываться к Амирову посреди ночи. Но любопытство перевешивает, а вместе с ним и глупая надежда, что Лерой прозрел... Но стоит только открыть глаза, как она тут же умирает... Теперь навсегда.
– Привет, – нежно щебечет блондинка с небесно-голубыми глазами. – Ты кто?
Открываю рот, чтобы ответить, но ничего не получается. Вместо этого остервенело пожираю глазами Горскую: её я узнаю из тысячи. В жизни Ксения гораздо красивее, чем на фото: высокая, с белокурыми локонами и кукольными чертами лица, вся такая утончённая и воздушная, а ещё до тошноты приторная. Она стоит передо мной босая, в одном лёгком трикотажном платьице-разлетайке, не доходящем ей даже до колена, и мило улыбается – такая домашняя, нежная, и видно, что до безумия счастливая... Это её Амиров представлял, когда целовал меня, её имя шептал, пока я медленно умирала от боли и унижения. Она – его жизнь, его судьба, его любовь. А я...