– И что? – обхватываю руками голову, наконец, начиная понимать причины её злости и нелепой обиды. – Мало ли что и кому я сказал! Ты что собралась сразу прыгать к нему в постель?
– Ну что ты! – язвительно отзывается мелкая. – Не сразу! Сначала ужин!
– Арина! – осаждаю эту дурёху, но чувствую за собой вину. Нет, конечно, Пётр и так попытался бы свести её с этим Павлом, но сейчас ощущаю ответственность за происходящее. Дёрнул меня чёрт ляпнуть Кшинскому, что Макеев чист.
– Что «Арина»? – усмехается та, но я физически ощущаю её боль, какой бы беззаботной она ни пыталась казаться. Она привыкла, что отец не считается с её мнением, но сейчас подвел Арину я – человек, которому она доверяла. – Как же иначе я узнаю, хорошо мне с ним или нет, если не попробую? Такие вопросы лучше сразу решать, чтобы не питать лишних иллюзий. А то порой влюбишься в человека, богототворишь его, а в постели он оказывается полный ноль.
– Рассуждаешь так, словно за плечами многолетний опыт неудачных отношений! –Слоняюсь из угла в угол, борясь с желанием вытрясти всю дурь из её головы.
– Иногда хватает пары часов, чтобы повзрослеть и навсегда разочароваться в человеке, – замечает та со знанием дела и с каким-то исступленным отчаянием в голосе.
– Арина! – Я хочу объяснить ей, что не советовал Макеева её отцу, но не успеваю. Шторка резко открывается, а мне навстречу вылетает мелкая, притворно улыбаясь, но вижу в её глазах слезы.
– Я возьму красный, чтобы наверняка! – Она пробегает мимо, оставляя за собой шлейф лёгкого цветочного аромата. Вдыхаю, на мгновение растворяясь в этом запахе, но тут же беру себя в руки и спешу следом.
– Не переживай. – Арина оглядывается и, убеждаясь, что я иду рядом, слушая её, продолжает: – Павел мне понравился. Он симпатичный, приятный в общении и, глядя на меня, видит девушку, а не пятилетнюю девчонку. Так что, Лерой, я тебе отчасти даже благодарна. Думаю, что у нас с Макеевым всё получится.
– Постой! – догоняю её возле кассы и хватаю за руку чуть выше локтя.
Арина замирает, даже вздрагивает, а затем поднимает на меня взгляд холодный и отрешённый взгляд.
– Больше никогда меня не трогай, Лерой! Никогда!
Отдёргиваю руку, совершенно забывая, что хотел сказать, и не понимая самого себя: зачем вообще её схватил и отчего ладонь сейчас горит огнём.
Арина больше не говорит ни слова. Всю дорогу до дома смотрит в окно. А я ощущаю себя последним подонком, с лёгкой руки которого девчонка попала в лапы Макеева. Даю слово докопаться до правды. Вот только сейчас счёт идёт на часы, чтобы успеть уберечь эту дурочку от задуманных ею глупостей.