Вызвал нотариуса и переписал завещание. Клубы — моя личная собственность, я давно вышел из семейного бизнеса. Поэтому могу распоряжаться ими по своему усмотрению. Моя девочка любит свое дело и хочет независимости, а мой бизнес сможет ей ее обеспечить. Остается только надеяться, что гордость не помешает любимой принять мой подарок.
Снова включаю видео. Инга смотрит прямо в камеру, как будто видит меня, улыбается именно мне. Показывает язык с лукавой усмешкой и начинает танцевать. Это мой любимый фрагмент, засмотренный на несколько десятков раз. Я запросил запись готового представления. Девушка из Краковского филиала чем-то похожа на Ингу, но я даже не стал досматривать шоу, чувствуя себя так, как будто обманываюсь суррогатом. Хотя это алое струящееся платье смотрелось бы на Инге исключительно хорошо. Отдал распоряжение изъять номер из программы. Не знаю, что мною двигало, но, казалось, любимая вложила в него кусочек души, а я хочу оставить его только для себя. Понимаю, что веду себя глупо, но не могу остановиться. Снова включаю любимую запись с самого начала. Инга улыбается, показывает язычок, танцует. И еще раз. Еще.
Стан позвонил мне совершенно неожиданно. Я долго смотрел на вибрирующий брас и размышлял, стоит ли отвечать, но чертов огневик был как всегда настойчив, поэтому я нехотя принял видео-вызов.
— Мэтью, твою ж мать! Что так долго?!
Стан, как и Ворон называл меня тем именем, под которым впервые узнал еще в Штатах.
— Что ты хотел? — спросил я недовольно, игнорируя его бешенный взгляд.
— Я буду у тебя через полчаса!
— Можешь разворачиваться, я не принимаю гостей.
— А я тебя не спрашиваю. Нужна помощь. Срочно!
Стан перенаправил брас так, чтобы мне было видно пассажирское сиденье. На нем, пристегнутая поперек белого платья, лежала девушка со светлыми волосами, уложенными в сложную прическу. То ли спала, то ли была без сознания.
— И что с ней? — эмоций по-прежнему не было, только злость, что меня не оставляют в покое.
— Не знаю! — рыкнул Стан в ответ, и я вяло удивился. Рыжий тот еще берсерк, но обычно тщательно это скрывает, — я везу ее к тебе! Ты единственный целитель в округе!
Боги, честь-то какая. Я зевнул и поежился. Холодно, как черт побери, холодно!
— Ладно, приезжай, я дома, — бросил Стану и отключился.
Пошел в кухню, налил себе виски. Подумал пару секунд и достал турку и пакет с молотым кофе. Виски с горячим кофе зайдет лучше, согреет хоть на несколько минут. Открыл холодильник, изучил содержимое, закрыл. Потом понял, что не помню ничего из того, что видел. Зачем открывал, тоже не вспомнил. Взъерошил волосы и понял, что они отросли. На щеках двухнедельная щетина, которую уже смело можно называть бородой — колючей и неопрятной.