– Давай, Кейли, просто полижи его, представь себе самую желанную в мире конфету, используй язык…
Я послушно сделала все, как он велел, благодарная за то, что не загонял мне член в рот слишком глубоко. Он давал мне возможность привыкнуть, сделать все самой и, наконец, кажется, я нашла свой темп. Медленный, размеренный, наверное, совсем не такой, к какому привык Кристофер.
Я честно пыталась вобрать его, как можно глубже, но выходило с трудом. Я поняла это, когда Салливан переложил мою руку с колена на свою плоть и велел водить по ней вверх-вниз одновременно с движениями губ. Кажется, я не смогла заглотить в себя даже половину его достоинства.
Со временем мышцы устали и челюсть начало сводить, к глазам подступили слезы и дышать стало тяжело. Я не знала, сколько времени длилась эта пытка, сколько еще мне предстояло ублажать Кристофера, но ответ пришел очень и очень быстро. Что-то горячее резко ударило прямо в горло. Я закашлялась, захрипела и оттолкнула от себя мужчину, но лишь на мгновенье. Сильные руки притянули меня обратно и закрыли рот ладонью.
– Глотай. Глотай все до последней капли, – вскоре услышала я. – Хочу, чтобы ты почувствовала этот вкус и хорошенько его запомнила. – Протестующе закачала головой, но ладонь никуда не исчезла, и я вынужденно сделала то, что он велел. Часть спермы все равно стекла по подбородку и ниже, но Кристофер все равно улыбнулся. Торжествующе. – Мое семя так или иначе будет оказываться в тебе, Кейли. Ты теперь моя, привыкай.
Утром я не обнаружила Кристофера рядом. Он ушел, как и в прошлый раз, за что я была очень благодарна. Проводить с ним ночь после того, что произошло… уже лучше было выброситься из окна.
Я никогда не была ханжой, понимала, что когда-нибудь это произойдет, когда-нибудь я займусь сексом, но мне всегда казалось, что в этот момент рядом будет любимый мужчина, который проявит нежность, заботу и снисходительность к отсутствию у меня опыта. Крис же заставлял испытывать совершенно иные эмоции: стыд за то, что в свои годы я ничего не умела, стыд за то, что он пытался сделать из меня настоящую развратницу, страх, что он может потерять терпение и взять меня силой… и много чего еще.
Проснулась, по обыкновению, раньше будильника и поплелась в душ, правда помыться нормально мне не удалось. Смотреть на собственное тело после того, что с ним вытворял вчера Кристофер было… неловко, странно. А ведь он еще не дошел до главного…
Помог только контрастный душ. Я немного взбодрилась и про себя решила, что ни за что не дам Салливану знать, как сильно меня все это смущает. Быть может он этого и добивался – заставить меня гореть от стыда?