На этом рывке Веснушка пришла в себя от эстетического восторга и стыдливо попыталась соединить полы рубашки.
Но Черный не оценил маневра. Толкнул ее на матрас, навалился сверху, поймав и прижав одной рукой непослушные запястья, второй щедро сжал грудь прямо через бельё.
Ух, какой кайф! Прямо идеально ведь! Идеально!
- Ты – идеальная, слышишь, Веснушка? - прохрипел прямо в губы, перед тем, как опять надолго лишить её права голоса, - для меня идеальная.
В этот раз целовал он ее грязно. Без вариантов не подчиниться. Вылизывая горячий рот жестким языком, заставляя отвечать.
Веснушка пару раз дернулась беспомощно, сжала кулачки, прогнула спину, прижимаясь в нему голым животом. Кожа к коже.
Идеально. Идеально, сука!
Черный провел шершавыми пальцами по нежной коже живота, ниже, к поясу джинсов, рванул застежку. Веснушка слабо и жалобно застонала под его напором. Опять дернула руками, словно вырваться хотела.
Но поздно ведь уже, поздно, Веснушка…
Раньше надо было. До первого поцелуя возле ринга. Или еще раньше, до того, как самолет села.
Черный переключился на шею, одновременно орудуя пальцами в трусиках Лены.
Мокрая. Хочет его! Кайф!
Джинсы – долой!
- Веня… Веня… - задыхалась она под ним, пытаясь оттолкнуть уже отпущенными на свободу руками, - Веня, пожалуйста…
Пожалуйста что, Веснушка? Быстрее? Медленнее? Грубее? Как?
- Веня… Стой!
Нежная Принцесса и Черный Зверь.
Веник замер на полсекунды буквально, рассматривая меня жадно и взбудораженно. А потом…
Продолжил свое разрушительное занятие!
Впечатался в мою шею горячими сухими губами, прикусил кожу, разгоняя ужасный, подчиняющий, отключающий мозг огонь по телу.
И я поняла в этот момент, что не остановлю. Что проиграла. Не смогу даже слова ему сказать, зверю!
Он не позволит!
Никогда, вообще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько беспомощной!
Даже в той жуткой истории, когда нас с Веником чуть было не убили наркоторговцы, я имела возможность сопротивляться и трепыхалась изо всех сил.
А тут – нет.
Он прижал меня к матрасу, навалился всем своим обжигающим тяжеленным телом, словно… Словно медведь огромный! Держал не больно, но свободы не давал.
И целовал, целовал, целовал постоянно! Так, как вчера, у стены. Полностью сознание отключая!
Как такое возможно? Как вообще так может быть : чтоб – раз! – и все! И без мыслей! И без понимания!
И только страх мой перед первым сексом, осознание того, что надо предупредить, если уж не удается сдержать… Только оно давало мне шанс на трепыхания.
Верней, нет. Не давало.
Потому что трепыханий моих никто не замечал.