– Тебе было бы крайне полезно выразить им почтение и познакомиться. У них очень симпатичный сын немного старше тебя…
– Меня уже просватали за него?
Гвен искренне засмеялась, испытывая явное облегчение.
– Пока еще нет, но кто знает. Так что, ты идешь?
– Скорее да, чем нет. Я еще… подумаю.
– Если решишься, у меня есть для тебя потрясающее платье…
– Платье? О чем ты говоришь? Если я и пойду туда, то только в том, в чем мне будет удобно.
Гвен осеклась и не стала спорить. Она совершенно ничего не знала о моих вкусах и предпочтениях – ни в одежде, ни в еде, ни в музыке, ни в людях.
– Иди, – сказала я ей. – Мне нужно побыть одной.
Хартингтоны, подумала я. Фамилия не предвещает ничего хорошего. Но, может быть, у них я хотя бы сытно и вкусно поем.
Его любят все
– Ты действительно хочешь пойти в этом? – спросила Гвен, осматривая меня с ног до головы с нескрываемым недоумением.
– А что не так? – с удовольствием поинтересовалась я, прекрасно зная, в чем дело.
– Сара, но к таким людям не приходят в гости в потертых джинсах и растянутых толстовках! Это может их оскорбить.
– Это свитшот, и вполне нормальный, – я по привычке засунула руки в карманы и пожала плечами. – А джинсы у меня только одни. Вот так.
Гвен и Патрик почти с ужасом переглянулись. Сами они были одеты с иголочки, а переубедить меня казалось делом сложным, почти невозможным. Вот они и думали, стоит ли оно того. Устроить очередную перепалку или позволить мне идти, в чем я хочу.
– Да что? – я повысила голос. – Они что, какие-то английские аристократы? Мне, может, зубы отбелить, прежде чем переступить порог их дома?
– Но ты же девочка! – взмолилась Гвен.
– Может, пусть лучше останется? – с сомнением предложил Патрик.
– Нет-нет-нет, идемте. Хочу вас немного припозорить, раз уж меня жаждут там увидеть.
Гвен закатила глаза, представив, какой позор ей предстоит пережить. Теперь она жалела о своей затее, и это доставляло мне удовольствие. Патрик всю дорогу бросал на меня гневные взгляды в зеркало заднего вида. Впервые за последнее время у меня поднялось настроение.
Дом Хартингтонов скорее напоминал усадьбу, большую белую усадьбу, окруженную морем зелени. Когда мы подъехали к высокому железному забору, я поняла, что была не так далека от истины, когда упомянула английских аристократов. Вот почему Патрик и Гвен выглядят так, будто собрались пройти по красной дорожке. Кажется, меня ожидает изумительное представление.
Дверь нам открыла женщина, которая, едва увидев меня, изменилась в лице, но тут же взяла себя в руки и разразилась максимально вежливым приветствием. Она вела себя строго по правилам этикета, ничего лишнего, ничего искреннего. Я и заметить не успела, как лица, движения и слова Гвен и Патрика наполнились тошнотворным раболепием. Они внимали всему, что произносит эта женщина, буквально заглядывая ей в рот. Переступив порог дома Хартингтонов, они сделались другими людьми, еще более лицемерными, чем прежде. Я старалась не слушать, о чем они разговаривают, а осматривала изнутри этот шикарный дом, пока его хозяйка не обратилась ко мне с неестественно гостеприимной улыбкой: