– Что-то случилось?
– С чего ты взял?
– Ты разговариваешь… странно. И не обнимаешь меня, как обычно. Обиделась, что я уехал без предупреждения?
– Если бы только это, – обреченно вздохнула я, к тому моменту успевшая частично свыкнуться с горем, которое меня постигло.
Оставалось самое трудное – поговорить с Гектором обо всем этом, сказать нужные слова, увидеть его глаза, что я так долго считала любящими и честными. И – ошиблась. Снова.
– Что произошло? Меня не было всего три часа, – голос у мужчины изменился, взгляд стал испуганным.
– Давай сядем.
Я не хотела сразу раскрывать козыри. Посмотрим, насколько ему привычно обманывать меня. Может, получится вывести на чистую воду без основных аргументов.
Мы сели друг напротив друга: я и мужчина, которого я все еще любила, к своему сожалению, столь безрассудно, что могла бы простить даже измену. Но не виртуозную ложь. Мной овладела та степень отчаяния и отчуждения, когда никому не позволишь вытирать о себя ноги, потому что слишком устал от этого дерьма.
Гектор взял мою руку, тревожно сжал, заглядывая в глаза, силясь уловить причину перемен в моем настроении. Он выглядел таким… обычным. Мой Гектор. Тот, который любит меня и защитит от любых невзгод. От этого становилось еще горше.
– Так что случилось, Сара?..
– Помнишь, где-то месяц назад ты ездил к своему кузену на мальчишник?
– Клинту? Помню. А что?
Совершенно спокойное лицо, равномерный голос, честные зеленые глаза. Может, все это большая ошибка, и моя жизнь и вера в людей не растоптаны?..
– Знаешь, мне тут сон нехороший приснился, – отшутилась я, с трудом вызывая на лице улыбку. – Скажи, вы ведь и правда только в бильярд играли?
– Ну, разумеется, дорогая.
– И девушек не было?
– Это же мальчишник, какие девушки? Я тебя только поэтому с собой и не взял.
– Ну, мало ли. Танцовщицы какие-нибудь…
– Ты еще скажи, что мы проституток вызывали. Такие глупости. Я ведь только тебя люблю. У нас была чисто мужская компания. Клянусь. Твой сон, что бы тебе там ни приснилось, не имеет никакого отношения к реальности.
– Ты даже не представляешь, какую могилу вырыл себе только что, – печально вздохнула я, прекратив косить под дурочку.
Гектор опешил, заволновался, как в тот раз, когда я заговорила с ним о Грейс.
– О чем это ты?
– Я надеялась, ты сам мне все расскажешь. Чистосердечное признание обычно… ну, знаешь, облегчает вину. Хотя – не в этом случае.
– Не понимаю.
– Сейчас поймешь.
Я открыла ноутбук, поставила ему на колени, включила видео. Соулрайд смотрел молча, но спустя секунд десять не выдержал, захлопнул крышку и схватился за растрепанные рыжие волосы, упираясь локтями в колени.