, и счастливая случайность обязана была обрушиться на мою голову.
Четверть часа спустя, повинуясь беспристрастной воле рока, благодаря которой я сегодня оказалась здесь, у боксов замедлился автомобиль с белым номером 85. Истома сковала мое тело, и я пообещала себе, что, как бы ни было тяжело и страшно, я не отведу глаз. Даже если он взглянет прямо на меня, я не дрогну. Как же глупа я была, разбрасываясь такими обещаниями.
Гонщик в бело-красной форме и плотно сидящем шлеме вылез из кабины и оставил болид двум механикам, предварительно сообщив им нечто, чего я не могла расслышать. Долговязая фигура направилась к месту отдыха гонщиков, вальяжно переставляя ноги, достала из склада вещей бутылку странной воды аквамаринового цвета, и лишь тогда заметила на трибунах наблюдателя.
Я дрожала, изо всех сил справляясь с желанием отвернуться, сбежать отсюда, уехать из этого города навсегда. Но оцепенение, сковавшее меня, и так не позволяло шевельнуться. Восемьдесят пятый стоял максимум в пяти ярдах и смотрел прямо на меня – я видела его глаза через прорезь, обычно закрытую пластиной отражающего пластика. Быть центром его внимания оказалось неожиданной пыткой.
Не без усилий стянув с головы шлем, от которого волосы стали мокрыми и темными, Гектор жадно прильнул к горлышку бутылки, продолжая коситься в мою сторону. Одним махом он выпил все и положил обратно. За его спиной вихрем пронесся сорок третий болид, взвизгнув, и Гектор коротко обернулся, а я испугалась, что сейчас еще один пилот устроит себе перерыв и нарушит то, к чему я так долго стремилась.
Соулрайд не подавал никаких признаков того, что узнал меня, и я не могла сказать, что он смотрел на меня с любопытством. Скорее так смотрят на новый дорожный знак, которого еще вчера не было на пути. Стараясь понять, откуда он здесь взялся и зачем.
Привыкнув к новым ощущениям, я поняла, что уже могу шевелиться. Внезапно Гектор улыбнулся, сделал шаг в мою сторону и вот-вот собирался заговорить со мной. Я решила: пора, поднялась и направилась к выходу, уверенно держа велосипед. В тот момент я готова была отдать все, чтобы увидеть, каким растерянным стало его лицо, заросшее рыжей щетиной, но и головы не повернула. И откуда у меня столько выдержки? Если играешь по-крупному, должен уметь блефовать. Все или ничего.
– Постой-ка, – требовательно позвали за моей спиной.
Но я обернулась не сразу, ведь первые несколько секунд на моем лице играло слишком много эмоций, которые ему не стоит видеть. Я должна оставаться бесстрастной в его глазах.
Мой взгляд, направленный на Соулрайда сверху вниз, спрашивал, что ему от меня потребовалось. Я ощущала превосходство, стоя над ним, и мысленно поблагодарила механика, отправившего меня с первого ряда на шестой.