Преступная жалость к себе породила во мне неприязнь ко всему окружающему, особенно к стенам больницы, где я столь дорого заплатила за свою смелость. К моменту, когда ожоги превратились в гладкие розовые пятна, а брови и ресницы заново отросли, я была уже не в силах находиться взаперти. Собрала кое-какие вещи, переоделась и ускользнула, выгадав момент, когда Фергюсон совершал плановый обход, а Джессика отошла в туалет, оставив регистратуру пустовать.
Затравленно озираясь, я быстро спускалась по лестнице, накинув на голову капюшон и надеясь, что меня примут за странного посетителя, а не за сбежавшего пациента. Несколько медсестер проводили меня подозрительным взглядом, с прищуром обернулись, но, заметив, что мне никто не препятствует, тоже не стали ввязываться.
Слишком просто оказалось оттуда сбежать, и потому я ожидала какого-то подвоха впереди. И не ошиблась. Со скудным рюкзачком на спине и в домашней одежде я выбежала на широкие бетонные ступени у больничного входа, выдохнула и сбросила капюшон, полагая, что опасность быть разоблаченной уже позади. Но стоило сделать шаг, как кто-то крикнул:
– Это она!
– Фрай?
– Она!
– Извините, Сара…
И меня обступили непонятно откуда взявшиеся люди с диктофонами и компактными камерами. Боясь, что они могут привлечь внимание персонала больницы, я пыталась растолкать их, прорваться сквозь плотную толпу, ругалась и огрызалась, но все тщетно.
– Сара, пожалуйста, пару слов для…
– Мисс Фрай, меня зовут Дэвид, я из газеты…
– Как вы себя чувствуете?
– Действительно ли вы получили ожог второй степени?..
– Ваше лицо было изуродовано?..
– Вы бы хотели получить денежную награду за свой поступок?..
Они кричали, перебивая друг друга, а я взвыла от бессилия и затопала ногами, как ребенок, что пытается отпугнуть собаку. Неужели мой побег раскроется таким глупым образом? Если Фергюсон заметит этот фарс, он меня убьет.
– Прочь! Довольно вопросов!
Мужской бас задушил крики журналистов. Они смолкли, растерянно озираясь, и в смятении расступились. Соулрайд беспардонно схватил меня за локоть и повел за собой. В недоумении я даже не додумалась воспротивиться. Усадив меня на переднее пассажирское, Гектор сел за руль и дал по газам прежде, чем репортеры успели опомниться и состряпать из увиденного новый инфоповод. А ведь со стороны можно было заподозрить, будто между мной и Гектором что-то есть, судя по его поведению.
Гектор напряженно молчал, с усердием выворачивая руль на поворотах. Я тоже не спешила говорить, исподтишка поглядывая на него. Мужчина был одет максимально просто, но благодаря своей фигуре выглядел элегантно даже в этих голубых джинсах и темно-зеленой вельветовой рубашке поверх белой майки.