Гектор захохотал, запрокинув голову. Его веселило любое упоминание о том, с каким трепетом к нему относятся горожане, но еще больше ему нравилось слушать, как об этом говорю именно я, с какой интонацией я это делаю.
– Жаль, что я не заметил тебя еще тогда, после тренировочного соревнования. Я бы обязательно тебя приметил. Ты была поблизости?
– О, да. И если бы я не сбежала, Билл наверняка захотел бы познакомить нас.
– А ты сбежала? – опять засмеялся Гектор, раскрасневшись. – Чего ты испугалась?
– Мне больше ничего не оставалось. Твой внешний вид поверг меня… как бы это сказать, в смятение.
Соулрайд слушал с такой жаждой, что сам не заметил, как наклонился вперед и вытянул шею, прищурил глаза, и подобие вожделения затаилось в его губах. Ему льстит все это слышать, думала я, так льстит, потому что он был уверен, будто я его не перевариваю, а теперь сидит и слушает, как я влюбилась в него. Как в кино – с первого взгляда.
– В общем, я представляла тебя… другим. Совсем другим. И меня поразило, насколько реальность не сошлась с моими ожиданиями.
– Как любопытно. И каким ты меня воображала?
– Вроде Билла, только симпатичнее. Смазливый блондин с выразительными глазами и выпирающей мускулатурой. В общем, ничего такого, что может меня привлечь. Помню томительное ожидание после гонки – ты не спешил вылезти из болида, а все уже его окружили, чтобы поздравить тебя, и мне самой так сильно хотелось на тебя взглянуть одним глазком… И вот, ты встал в полный рост, и это было… это меня рассмешило.
– Рассмешило? – не понял Гектор.
– Ну да, просто… ты показался мне слишком длинным, чтобы поместиться в кабину.
Гектор взорвался от смеха. Отдышавшись, он окинул взглядом свои вытянутые ноги:
– Это было не совсем то, что ты ожидала увидеть.
– Точно. Никто не слышал, как я хихикала, все были заняты тобой. А потом ты сделал то, чего я ждала более всего – снял шлем. И тогда я прекратила смеяться.
– Сара, но это же немыслимо. У меня в голове не укладывается, что я мог сразу тебе понравиться.
– И у меня не укладывалось. От изумления я временно не могла двигаться.
– Во мне нет ничего такого, чтобы…
– Почему тогда весь Уотербери души в тебе не чает?
– А причем тут внешность? Я знаю, что красивого во мне мало, и мне как-то…
– Ты так думаешь? Действительно?
– Да. Я так считаю, да. Уотербери любит Формулу-1. Любит Гранж Пул Драйв. Любит скорость и азарт. А я – гонщик, который побеждает. И мне достается часть их обожания. Но ни рыжие волосы, ни рост мой, ни что-либо еще в моей внешности тут ни при чем. Я уверен в этом как в том, что умею водить. Люди любят лидеров, чемпионов. Им нужны идолы. Они стали бы превозносить любого на моем месте, любого, кто выигрывает и дарит им ни с чем не сравнимые эмоции. Ведь внешность, она… – мужчина пожал плечами, будто оправдывался, – вторична, по большому счету. Если перед тобою личность с определенными талантами и достижениями, тебя уже не волнует, как выглядит этот человек, все это уходит куда-то на дальний план. Тебе интересен его успех, его уникальные качества. Ты хочешь быть похожим на него, в тебе просыпается желание стать лучше. Именно в такой мотивации нуждаются люди.