– Спасибо, что привез меня к себе. Да и вообще позаботился обо мне, когда я… вырубилась.
– Это не составило труда.
Наши взгляды все еще не пересекались, мы глядели строго перед собой, словно два чванливых аристократа.
– Отлично поешь. Я, кстати, очень люблю эту песню.
– Я надеялся, ты присоединишься ко мне. Могли бы спеть ее вместе.
– Войди я внутрь, боюсь, нам было бы не до вокала. Полотенце и так слетает с тебя, стоит мне появиться рядом.
Кажется, он в полной мере оценил колкость моего ответа. Боковым зрением я заметила на нем широкую улыбку, готовую перерасти в смех.
– Это особое удовольствие – пугать маленьких девочек, – поделился Гектор тоном заправского педофила.
– Видимо, многих успел напугать, если пристрастился к этому занятию, – парировала я.
– Немногих. Но все предыдущие реакции даже вкупе не стоят одной единственной, увиденной мною пару минут назад.
– В таком случае, думаю, ты получил, что хотел, и мне пора идти. Спасибо за все. Зрелище с падающим полотенцем меня действительно впечатлило, как-нибудь повторим.
Договорив, я поднялась с дивана. Точнее, я хотела это сделать и у себя в голове уже сделала. Но Соулрайд распорядился иначе. Схватил за руку, рванул. И вот – уже лежит, обездвижив добычу. Добыча, кстати, не особо сопротивляется. Распускает руки и с рвением отвечает на поцелуй поймавшего ее хищника. А что ей? Она ведь этого и хотела.
– Может, прямо сейчас повторим, если тебе так не терпится?
Хриплый полушепот, теплые губы, жесткая щетина, грубые и напористые руки. Я смеюсь и целую его, кровь отливает от головы. Знаю: он меня не тронет. Только запугивает. Ему очень нравится меня запугивать.
– И как это мне удалось тебя заполучить, Гектор Соулрайд? – с прищуром спрашиваю я, а самой хочется смеяться и плакать вместе.
Тело в эйфории, в голове – неразбериха. Вместо ответа самый сексуальный пилот Формулы-1 стискивает меня так, что на волосатых руках вздуваются вены. И посмеивается. О, этот сиплый смех. Кого угодно он может вывести из душевного равновесия.
– Знаешь, я начинаю понимать, почему Уотербери обожает тебя, – призналась я.
– Уотербери и тебя любит, – отозвался Гектор, – ты спасла детей из огня, сама чуть не сгорела, – тут он стал серьезным и провел ладонью по моим волосам.
– Что такое?
– Я переживал за тебя.
– Но мы даже знакомы не были.
– Это не имеет значения. Я волновался, и все тут.
– И при этом был убежден в том, что я тебя не перевариваю?
– Да. И оттого еще чаще думал о тебе.
– Обними меня.
Сели, прижались друг к другу. Будто через минуту расстаемся навсегда.