– Это паранойя, а не склонность к полноте.
– А ты в зал ходишь? – я уже сидела на своей полке, поджав под себя ноги, и беседовала с Мишей, глядя ему в глаза.
– Три раза в неделю стабильно. В тридцать лет даже с правильным питанием хорошую фигуру без нагрузок поддерживать сложно.
Третьи сутки в поезде закончились довольно быстро под незатейливые разговоры с моим попутчиком. Я даже начала думать, что его компания – не худшее, что могло со мной случиться.
Вот если бы я ехала одна? Кто помогал бы отбиваться от пьяных дембелей, кто бы развлекал, кто сообщал о длинных остановках? А с Мишей оно как-то повеселее это все.
Жалко только, что осталось всего четверо суток. Когда мы сойдем с поезда, атмосфера поездки рассеется, мои гормоны успокоятся, и Миша превратится в мужчину, который совершенно меня не привлекает и не подходит требованиям.
Такова суровая реальность.
С самого утра следующего дня (хотя из-за изменения часовых поясов, я не была уверена, что просыпаюсь утром по местному времени) в поезде была жуткая жара. Проводницы извинялись за какие-то неполадки, но сделать ничего не могли.
Я даже немного завидовала детям, которые сновали по вагону в одних только трусишках. И Мише тоже завидовала…. Он мог себе позволить щеголять передо мной в нижнем белье, а вот я стеснялась.
– Это какой-то ад, – к обеду я была вся мокрая и истекала потом. Одежда липла к телу, хотелось в душ, влажные салфетки уже нисколько не спасали.
– Можешь раздеться, я пойму.
– Я же говорила, что нет. Это неприлично!
– А ходить в таких коротких шортах прилично?
– Ч..что? – внезапно за моей спиной оказался Миша, нависая и опаляя горячим дыханием и без того потную кожу.
– Твои шорты скрывают меньше, чем мои трусы, – на попе я ощутила прикосновение горячей мужской ладони. Сердце тут же ёкнуло, колени подкосились, а во рту пересохло. Я не могла сделать ничего, потому что адреналин и возбуждение, вмиг разнесшиеся по телу, ударили в голову, – ты ведь специально меня дразнишь.
Мужская рука осторожно хлопнула по ягодице и поползла вверх под тоненькую хлопковую майку, надетую на голое тело. От неожиданности я вздрогнула и только сильнее прижалась к Мише, облегчая ему задачу.
Мужчина утробно рыкнул, добравшись до груди, и смял небольшое полушарие в руке.
– Что, что ты творишь?! Немедленно убери свои руки! – сопротивлялась я слабо. Повисая в объятиях Миши, несмело отбивалась от его рук.
– Да, такой ты нравишься мне еще больше, – то, что нравлюсь мужчине, я поняла по внушительного размера бугру в трусах. Своим вставшим членом он прижимался к моей попе.