На этот раз острова оказались куда ближе, чем когда она видела их из окна поезда.
– Утром хорошенько их рассмотрю, – пробормотала она себе под нос. Ева нечасто разговаривала сама с собой, у нее не было такой привычки, но порой, когда ей становилось беспокойно или одиноко, звук голоса, даже своего, успокаивал.
Сейчас Еве было очень беспокойно. Разум прояснился, и она наконец могла обдумать все, что наговорила Маэви. И если семейные проблемы богов Еву интересовали мало, то одно ее сильно озадачило: Маэви считала, что Кайдену должно быть стыдно за то, что здесь произошло? Но почему?
Когда она вышла в гостиную, Кайден уже сидел в кресле и читал газету. Рядом с ним на круглом столике стоял поднос с кофейником и чашкой. Бок маленького металлического молочника поблескивал отсветами настольного светильника.
Кайден поднял на нее глаза.
– Выспалась?
Ева пожала плечами. Она хотела его видеть, чтобы спросить, что имела в виду Маэви, но, увидев, растерялась.
– А…
Сформулировать вопрос так, чтобы он не выглядел как обвинение, у нее не получалось. А вновь ссориться с Кайденом Еве не хотелось. Ей казалось, что отношения их налаживались – он помог в особняке и после вел себя достаточно дружелюбно. Не хмурился, не язвил, спокойно отвечал на ее вопросы. Даже сумел проявить заботу…
Еве не хотелось испортить все одним неосторожным вопросом.
Кайден, не дождавшись ответа, решил, что молчание тоже ответ, и поднялся из кресла, уронив сложенную газету на столик.
– Тогда пойдем поужинаем. Я безумно голоден.
***
Он уверенно вел Еву по затихающим улицам – на смену дневной оживленности пришла расслабленность. Не слышно было смеха и громких голосов, только звон посуды из открытых окон ресторанчиков и кафе да размеренный, даже убаюкивающий, гул негромких разговоров.
Теплый медовый свет фонарей освещал улицу, придавая ей сказочный вид. Впервые этот мир казался Еве уютным. Расслабленная атмосфера ненадолго заставила ее забыть о печальной участи этого города. Но долго приятное забытье не продлилось.
Кайден сбился с шага и выругался. Ева, немного отстававшая от него, была поглощена своими ощущениями и врезалась в его плечо, не успев среагировать.
– Это правда должно происходить? – пробормотал он, не заметив налетевшей на него Евы.
– Что? – непонимающе спросила она, выглянула из-за его руки и на мгновение лишилась дара речи. На другой стороне улицы, всего в паре шагов от них, стоял мужчина и с сосредоточенным видом прислушивался к словам стоявшего перед ним щуплого и низкого человека. Со спины нельзя было понять, женщина это или подросток. Темные волосы, давно не знавшие расчески, были небрежно острижены до плеч, просторная рубаха из небеленого льна свободно висела на хрупких плечах, скрадывая фигуру.