Удача сегодня уже в который раз повернулась к нему хвостом.
Он очнулся, когда его тело оторвалось от земли. Тут же придя в себя, Сарер обнаружил, что отец несёт его на руках в сторону лестницы, одновременно со смехом что-то отвечая своим товарищам по винной чаше, остававшимся в зале. Заметив, что сын открыл глаза, Неист Алвемандский проговорил тихо:
– Спи-спи, мой мальчик. Отнесу тебя в кроватку.
– Нет, папа, – проговорил Сарер, схватившись за отцовский воротник. – Не надо.
– На тебя едва господин Эалкейский не сел, дружок. Спать на скамейках не дело, ты же не крестьянский сын. Если очень хотел спать, мог бы и сообщить маме, она бы тебя отвела.
Всё было напрасно, все усилия оказались потраченными впустую. С каждым шагом вверх по лестнице Сарер чувствовал себя покойником, в крышку гроба которого забивали новый и новый гвоздь.
Впрочем, на что же он надеялся?
Неист Алвемандский почти донёс сына до его комнаты. «Если бы сейчас всё получилось, – думал Сарер, – завтра бы мне ничего не помогло. И послезавтра. И послепослезавтра. И никогда. О чём же я переживал и о чём продолжаю переживать?»
– Разденешься сам или мне позвать Мирласа? – спросил отец, ставя его на ноги у порога.
– Разденусь сам, – тихо проговорил Сарер. – Спасибо, папа.
Неист похлопал его по плечу и улыбнулся, потом, не дожидаясь, когда сын войдёт в комнату, развернулся и направился обратно к лестнице.
– Папа, я тебя люблю! – крикнул ему вслед мальчик.
– Я тебя тоже, счастливых снов, – отвечал отец уже издалека. Ещё через мгновение раздался его утихающий смех, – не успел стайе скрыться за углом, как у него уже появились поводы для веселья.
Поглядев какое-то время на тяжёлую деревянную дверь, ручка которой оберегом в виде головы таёжной рыси скалилась наружу, Сарер решил не тянуть время и открыл её.
Комната встретила его тишиной и прохладой. Небольшая длинная кровать, маленький столик, у стены справа от двери – огромный шкаф из чёрного дуба только с двумя дверцами, слева от двери – изразцовая печурка, от которой слабо тянуло теплом. Не раздеваясь, прямо как был – в нарядном костюме, Сарер залез под толстое одеяло и лёг на спину. Совсем близко завыл пёс, и мальчик невольно вздрогнул, бросив взгляд на окно. Пёс выл на улице, потом залаял, потом затих. Шум пира доносился издалека как сквозь мягкую гигантскую подстилку, которая разделяла эту комнату и весь остальной мир.
– Я пришёл, – прошептал мальчик. – Ты тоже тут, тварь?
Ничто ему не ответило.
Он засунул руку под подушку и сжал пальцами корешок сокрытой там от посторонних глаз книги.