Она приняла ванну, включила тихую музыку и стала прибирать вещи. Когда в голове столько мыслей, разложить по полочкам их было легче, когда одновременно с мозгами ты раскладываешь вещи по полочкам. Она принялась за сумку. Пришло время избавиться от бумажек, за которые она заплатила пятизначные суммы. Теперь они не нужны. Врач больше не хочет её видеть. Она перебирала записи и вдруг наткнулась на незнакомую фамилию. “Ковалев Н.А, анализ на онкомаркеры”, – значилось на листке.
– Кто это? – девушка в растерянности опустилась на пол, – О нет!
Почему мозг отказывается работать именно в тот момент, когда он так нужен? Сначала Ника побежала к телефону, но остановилась. Потом хотела поехать к Никите домой и поговорить. Незнание адреса совершенно не волновало ее. А после стала прикидывать, какие методы пыток работают лучше. Ее голова разрывалась от идей. Одна мысль перебивала другую, но в какой-то момент все идеи мигом разбежались по углам. Теперь она сидела посреди комнаты с телефоном в руках и смотрела сквозь экран.
Чернышевский не зря поднимал вопрос о том, что же всё-таки делать? Теперь она копалась в мобильной библиотеке в поисках этой чертовой книги. Будто она содержит реальный ответ!
«Завтра встретимся?», – Ника написала ему сообщение.
Единственное, что пришло в голову и не было разрушено армией логики, это личная встреча. Да, они спокойно встретятся и поговорят. Не может всё так быстро закончиться. Не может она всю жизнь терять близких людей.
В голове промелькнули родители, любимая собака, толпы бабушек и дедушек, двоюродные родственники. Единственная родня, которая у нее осталась, жила за границей. Она ни разу с ними даже не разговаривала, поэтому приравнивала их к чужим людям.
Но теперь она встретила его. Она уверовала в родство душ с ним. Думала, что Бог наконец-то сжалился над ней и подарил надежду на счастье. И вдруг эта бумажка. Нет, с инициалом Н. мог быть кто угодно. Она не знала его фамилии. Возможно, этот листок случайно выпал у кого-то из очереди и по ошибке попал к ней. Возможно, врач перепутал и положил ей лишнюю бумажку. Да, почему, собственно, Никита? Это мог быть какой-нибудь Николай.
Они встретились на следующий день в парке. Долго молчали и интуитивно оба стремились покинуть оголтелую толпу. Миновав все аттракционы и ларьки с продовольствием, они побрели вдоль реки. Течение воды успокаивало. Нике это особенно необходимо, чтобы заговорить спокойным и непринужденным тоном.
– А ведь я даже не знаю твою фамилию, – Ника не стала ходить вокруг да около. Ей не терпелось услышать ответ. Несмотря на спокойный тон, ее выдавали руки, которые нервно теребили ремешок сумки.