– Дело в том, что у Вас действительно было не совсем веселое детство и я могу пояснить почему я сделал такой вывод,– он посмотрел на Натана вопрошающе, тот в свою очередь показал рукой, что счел бы это интересным,– Когда я заговорил с Вами о своем детстве, не говоря еще о Вашем, Ваш взгляд затих, невольно, Вы опустили глаза, но быстро их вернули к моему взгляду, я надеюсь, что объясняю не вычурно, что само по себе показало Ваш быстрый анализ своего. Вы и не успели подумать об этом, но Ваш мозг уже вспомнил его и успел проанализировать, а уж когда я смел высказался о Вашем детстве, это несомненно Вас возмутило, но будь оно у Вас действительно интересным на Ваш взгляд Вы отреагировали совершенно спокойно, если конечно Вы сам по себе, по своей натуре не агрессор, однако, это не так, из чего я и сделал такой вывод.
– А почему Вы решили, что я не агрессор?,– взгляд Натана загорелся, этот психолог ему нравился.
– Это проявляется при первом знакомстве, Вы дружелюбны и с нашего знакомства Вы не проявляли ехидства, это характеризует Вас как скорее спокойного человека,– новоиспеченный друг Натана улыбнулся в конце своей фразы, он вообще был чересчур улыбчивым.
– Интересная у Вас система, не могу сказать, что все верно,– Натан прервался, снова внимательно посмотрел на Гейбла,– Что таить, Вы совершенно правы детство приятным было лишь благодаря моей няне и особе, ради которой я здесь.
– Вы не хотите прогуляться? Патриаршие пруды сказочно хороши вечером!,– Гейбл излучал неимоверное тепло, тепло старинного друга, тепло точно тоже, что и няня Натана. Натан добро улыбнулся в ответ:
– Почему бы и нет, сказки сейчас мне и не хватает,– улыбнулся Натан.
Холодный ноябрь подготавливал москвичей к надвигающейся зиме, падал легкий снег, ночи в это время годы уже бывают с заморозка. В этот поздний вечер Натан ощущал прохладный, готовящийся к зиме воздух, ветер стих и лицо его довольствовалась спокойным нежным холодком, Натан взглянул на небо, там не было ни одной звезды, но оно было необычно синим, можно было все свалить на свет города, что именно огни города так подсвечивают небо, но сейчас Натану казалось обратное, что небо подсвечивает город. Опустив голову и взглянув чуть в даль он увидел много людей впереди, смех и радость крутившаяся на этой улице, на Малой Бронной, вдохновили его вновь, простые мелкие радости являются самые большие радости жизнь. Снег, шедший из того самого синеватого неба не успевал прикоснуться к земле, тая уже на подходе. Все окружающее Натана в данную минуту чудилось волшебным и манящим: неизвестный город, загадочная улица, радость людей вдали, кружащийся снег и он посреди всего этого с новым и неизвестным ему человеком. От пережитого ощущения сказки на его коже образовались мурашки, он посмотрел в сторону и увидел одобряющий взгляд Гейбла. Почему этот человек настолько внушал доверие Натану он объяснить не мог, но это был первый человек за столь долгое время после ухода няни Натана в мир иной, которому он хотел открыться, как ей и знал, что будет понят, как человек, а не как пациент. Натан молчал, ему не хотелось говорить, да и сам Гейбл молчал, читая мысли друг друга они пошли на встречу радостным голосам и Натан чувствовал восстановление внутри себя, чувствовал как затихает каждая рана, образовавшаяся в его душе, чувствовал и молчал, наблюдая за этим процессом изнутри.