– Август, друг!,– Натан был рад видеть его сейчас,– Август, как рад я видеть тебя! Ты и не представляешь,– он крепко обнял друга, тот, также, был рад видеть Натана и ответил на его объятия не менее крепкими своими.
– Я тоже рад видеть тебя, mon ami!,– он поцеловал Натана в обе щеки,– После твоего уезда я только и думал о нашей недомолвке, что-то странное происходит.
– Согласен!,– Натан опустил голову, сейчас он почувствовал, что расскажи он свои переживания и Август их хотя бы смиренно выслушает,– Я должен тебе кое-что рассказать и…
– Натан,– перебил его Август,– Я с радостью выслушаю тебя, но я привез новость для тебя, которая меня уже съедает изнутри, позволь я расскажу тебе первым.
– Конечно,– Натан оглянулся вокруг, они так и стояли посреди фойе, только можем пройти в бар, а можем в мой номер?
– Пойдем в номер, там спокойнее.
Они поднимались в номер Натана по парадной лестнице, устланной красными ковровыми дорожками, если остановиться в лестничном пролете и посмотреть наверх, то можно увидеть как лестница с обратной стороны выполнена лепными узорами, украшенными позолотой, кругом их окружала красота столетия. Натан любил погружаться в процесс созерцания везде где ступала его нога, а глаза поражала красота, он молниеносно включался в момент. Еще ребенком он наблюдал за собой эту способность и думал, что так делают все люди. Сейчас он иногда переводил взгляд на друга: «Видит ли он тоже самое, что и я?», но Август опустив голову, словно считая ступени, молча следовал за Натаном в номер.
В номере было душно и темно, он специально вывесил табличку не убираться, так как весь его номер был устлан различными книгами, которые он посчитал нужным взять с собой, картой Москвы и его дневниками. Натан распахнул шторы и приоткрыл окно, дунул суровый ветер ноября. Август увидев весь этот беспорядок не был удивлен, такую картину ему приходилось видеть и в Лондоне, он спокойно сел в кресло и стал в упор смотреть на Натана, когда тот пошел к мини бару взять чего покрепче, оказавшись спиной к Августу, тот быстро вымолвил:
– Твоя мама больна,– как ракета выскочили эти слова в спину Натана.
– Что?,– Натан не сразу понял слова друга и медленно развернувшись от бара прошел ко второму креслу и сел,– Что ты сказал, я не понял,– он протянул ему маленькую бутылку Jack Daniels. Тот взяв бутылку, мастерски ее открыл, одним глотком выпил содержимое и взялся за голову. Август честно не знал как сказать это Натану, зная его безграничную щедрость и любовь к маме. Он сидел взявшись за голову не более минуты, Натан не трогал его, только ждал, когда он сам скажет, что хотел. Он сидел и подбирал слова, но все казалось ему таким нелепым и глупым, Август ненавидел себя за то, что именно он должен это сказать, он ненавидел Натана за то, что тот посвятил его в свою тайну с Каролиной, именно поэтому ему пришлось ехать и самому говорить. Он чувствовал себя дико слабым, он чувствовал себя ужасным трусом. Но главное теперь он боялся потерять и свою маму, он начал испытывать все эти сентиментальные чувства, за которые ранее высмеивал друга. Чуть собравшись, он выпрямился и сказал: