Хотя, может, в этом была вина моего бешено стучащего сердца, не знаю.
– Это ты что творишь?! – возмутилась, лишь на силе воли выплывая из бушующих океанов его глаз и держась за обломки разбитого о скалы самоуважения. – Отпусти!
– Нашим детям нужна живая мать! – взгляд окатил меня злостью, которая одновременно пугала и завораживала. – Даже не думай шагнуть с обрыва, как сделала твоя родительница, поняла?!
О как. Я замерла. Значит, мать Мии покончила с собой? Но Зия ни словом об этом не обмолвилась, когда рассказывала мне о «нашей» семье. Или ей не говорили, ведь она могла быть маленькой в то время, все бремя легло на плечи старшей. Первенцам приходится очень быстро взрослеть, принимая на свои хрупкие детские плечи неоправданно тяжелый груз.
Теперь понятно, почему так рассвирепел супруг. Я посмотрела на него. Хмурится, губы кусает. Это даже не злость. Скорее, страх. Вполне естественный. Любой нормальный мужик психанул бы, увидев жену на том самом обрыве, с которого шагнула навстречу смерти ее мать.
– Прости, пожалуйста, я не подумала, – сказала тихо. – Просто увлеклась, ведь ночь такая красивая и… В общем, прошу прощения.
Рука сама собой легла на его щеку. Мужчина дернулся, будто я его ударила. А потом…
Он подхватил меня, оторвав от земли, приподнял, полыхая глазами. Даже не поняла, как, мои губы коснулись его рта, который тут же, не дав ни секунды, втянул в такой поцелуй, что я даже обрадовалась, что сильные руки прижимают к себе – иначе бы непременно упала.
Это было совсем не похоже на то, что я чувствовала раньше, в своем теле. Но задумываться о том, мои это ощущения или Мии, не хотелось. Я жаждала лишь одного – бессовестно раскрываться под губами Туанара, будто цветок, который трепещет под ласками мощного урагана, не думая о том, что ценой за мгновения неги, украденные у судьбы, может оказаться сама жизнь.
– Что мы делаем… – тяжело дыша, муж оторвался от моих губ, уткнулся лицом в шею, опаляя ее обжигающим дыханием – до боли.
Но я и ее принимала смиренно, с радостью, смакуя, как изысканную ласку, плавясь, едва ли не мурлыкая от удовольствия в его руках.
– Мия, так нельзя, – он судорожно сглотнул и отстранился.
Вернее, попытался, ведь мое тело потянулось следом за ним – инстинктивно, не желая распадаться на двух существ из одного, кипящего страстью.
Но до разума, замутненного желанием, уже дошло это имя – Мия. Короткое, как писк резиновой игрушки под ногой, но все расставляющее по местам. Заставляющее очнуться и включить мозг.
Он ее муж, ее. Именно жену Туанар сейчас целовал, прижимая к себе будто в последний раз. Ее желал, стискивая в жарких объятиях. Ее! Не меня…