И я привела туда Карсона на наше, так называемое, первое свидание. С другой стороны, мы трахнулись в туалете бара, так что теперь мы не были незнакомцами.
— Ты впечатляешь, знаешь это? — тихо спросил он.
Мы ковырялись в приготовленной мной сырной доске. Это было единственное, в чем я была хороша — нет, великолепна — на кухне.
Мы сидели во внутреннем дворике, на одном из диванов, наблюдая за закатом.
Тошнотворно романтично, на самом деле. Но это казалось совершенно правильным. Хотя на прошлой неделе, мы с подругами замышляли убийство Карсона и его босса.
Лучше не поднимать эту тему.
Я закатила глаза от его слов.
Ему не понравился такой ответ, он схватил меня за подбородок и повернул лицом к себе.
— Ты доставила нас сюда на гребаном самолете, Рен. — Его низкий, скрипучий голос согрел меня.
— Я в курсе, Карсон, — ответила я, мой голос был напряжен. — У меня есть время и деньги, чтобы платить за уроки пилотирования, и я привезла нас на частном самолете моей семьи. Это не так уж впечатляет.
Его взгляд стал грозным.
— Когда ты со мной, лучше не делай этого дерьма.
Я прищурила глаза.
— Какого еще дерьма?
— Не говори о себе свысока. Я не буду это слушать, — ответил он, крепче сжимая мой подбородок. — Иначе, мне придется тебя наказать.
Кончики моих пальцев покалывало.
— Да, — пробормотал он. — Я вижу, тебе нравится эта затея. Но тебе не понравится, когда я перекину тебя через колено, отшлепаю задницу до красноты, умоляя позволить кончить на меня. — Он положил свою руку на мою щеку, небрежно обнимая. — Ты же не хочешь умолять, правда, милая?
Я ненавидела то, что его мягкий тон делал со мной. Ненавидела то, что чувственно реагировала на картину, которую он рисовал в моем сознании. Ненавидела то, что знала — он был чертовски серьезен.
Карсон долго держал мое лицо в руках, зная, что я не смогу ответить.
В конце концов, он отпустил меня, и я испытала одновременно облегчение и разочарование.
— Хочешь узнать секрет обо мне? — спросила я, взбалтывая вино в бокале.
— Я хочу знать каждый твой гребаный секрет, — ответил Карсон, голод подчеркивал его хриплый тон.
Я улыбнулась в свой бокал с вином.
— Конечно. Потому что я кажусь женщиной, у которой может быть много интересных секретов, невыразимых глубин.
— Не сомневаюсь, что ты полна невыразимых глубин.
Я сохранила улыбку на лице, надеясь, что он не увидит, насколько фальшивой она была. И как мне было страшно под его пристальным взглядом. Взгляд, который действительно видел меня.
— Я делаю все эти безумные вещи, например, встречаюсь с принцем, попадаю в плен к нефтяным баронам, ввязываюсь в международные инциденты, потому что так я кажусь интересной, а не потому, что я интересная.