Оформив заявление и взяв объяснительную аналогичного содержания с продавца, участковый сделал мне приглашающий жест в сторону выхода:
— Прошу вас, поедем в отдел, как вы и хотели.
— Еще пять минут. Где тут охрана сидит, надо еще и там документ взять.
— Ну, пойдемте, — участковый обернулся к хозяйке: — Ирина Викторовна, проводите нас.
У выхода на улицу в застекленной кабинке сидели два молодца в камуфляже, с многочисленными нашивками из которых было понятно, что это охрана.
— Здравствуйте, мужчины, покажите мне, пожалуйста, книгу сдачи-приема отделов на охрану — мой звонкий голос заставил их вздрогнуть.
Молодцы растерянно захлопали глазами, потом вопросительно взглянули на участкового.
— Покажите, покажите. — лейтенант заинтересованно кивнул.
— Покажите нам, пожалуйста, сдачу под охрану (я называю число, отсчитав две недели назад) отдела номер двадцать два.
Охранник быстро перелистнул страницы, ткнул в нужную строку.
— Сдавала Любавина, в двадцать часов десять минут.
— А как она работает, по какому графику?
— Она работала два через два, а позавчера уволилась.
Я повернулась к участковому:
— Вот, обратите внимание, подписи в журнале и на акте совпадают. Сейчас мы с вами сделаем ксерокопию этой страницы вон в том отделе, заверим у охраны и поедем в отдел, где я с удовольствием напишу заявлению на гражданку Семенову о мошенничестве и заведомо ложном доносе. Пойдемте скорее, пока Ирина Викторовна еще какую-нибудь сказку не придумала, типа, что Любавина все себе забрала…
Стоя под любопытными взглядами охранников, госпожа Семенова засипела, как будто у нее горло пересохло:
— Товарищ милиционер, можно вас на минуточку…
— Нет, я с вами отходить не буду, а то она — взмах руки в мою сторону — опять скажет, что я взятку у вас взял.
Охранники, казалось, не дышали, боясь пропустить хоть слово.
— Товарищ милиционер, девушка, давайте отойдем, мне кажется, что я ошиблась.
После недолгого, но ожесточенного торга, я стала богаче на семьдесят долларов за крем, и сто долларов мне удалось вырвать как возмещение морального вреда.
Когда Ирина Викторовна, злобно шипя, отсчитала мне бледно зеленые купюры из толстого бумажника, я сказала, что она забыла оплатить участковому штраф за ложный вызов и быстро распрощалась. Надеюсь, что она еще немножко потратится, стерва.
Через три дня, когда я готовила очередную партию леденцов, бабуля позвала меня к телефону.
— Людмила? — голос в трубке не понравился мне категорически.
— Кто спрашивает? — я чуть не сорвалась на фальцет.
— Ты обнесла Семенову на деньги, их надо вернуть. Завтра принесешь ей тысячу пятьсот долларов.