Найдя в качестве хоть какой-то защиты увесистую корягу, я, крадучись, двинулась в сторону укрытия загадочных суденышек.
Они покачивались между стеблей рогоза рядышком. В первом кораблике на дне лежали какие-то мешки и чудовищных размеров фузея. Во втором лежали два бездыханных тела. Один, одетый в такие же тряпки, как и я, только украшенные вышивкой, расположился на дне, жалуясь на несправедливость судьбы своим разбитым затылком.
Второй, в сером армяке, подпоясанном кожаным поясом, за который был заткнута дубинка, лежал в позе зародыша, зажав окровавленными руками рану на животе. Третьего пассажира не было, но от лодок к берегу оставалась широкая полоса раздвинутых стеблей. Я, выставив вперед свой сук, двинулась к берегу, стараясь аккуратно опускать ноги в воду. На берегу, на узкой полоске песка остались следы чьих-то ног, а на траве я ориентировалась по дорожке из кровавых капель. Через некоторое время к кровавой дорожке прибавился след, как будто волочили тяжелый ящик.
Потом я увидела тело, лежащее на спине, широко разбросав руки, в одной из которых был зажат нож, с налипшими на лезвие комками глины. Свою шапку он где-то потерял, над бритой головой уже вились мухи. Я обошла человека по широкому кругу. Судя по следам, прежде чем стать трупом, неизвестный шел обратно к лодкам. Я пошла дальше, вновь найдя кровавую цепочку. Продравшись через поросль молодых елей, я обнаружила место, где исчезали следы волочения. Дерн у массивного гранитного валуна с одной стороны недавно поднимали, а затем чуточку небрежно вернули на место. Я отошла в сторону, сломала несколько сосновых веток, и стала аккуратно заметать оставшийся след. Возле трупа, лицо которого уже пожелтело, я перестала замазывать капельки крови, только старалась поднять придавленную траву. Выйдя на берег, я бросила в воду измочаленные ветки, и, подвывая от боли в натруженной спине, стала думать, что делать дальше.
Переход в другую реальность был мгновенный и неожиданный. Вот я сижу на берегу, в позе Алёнушки, а через мгновение опять захлебываюсь в воде. Ну, сколько можно! Я задрала голову, и поняла, что на этот раз я не тону, а лежу в кромке прибоя у самого берега, очевидно, соскользнув с камня, на котором задремала. Я села, протерла глаза. Мимо проносился юркий катерок желтого цвета, полный полузнакомых пацанов, ржущих во весь голос и тыкающих руками в мою сторону. Оценив перспективу возвращения домой пешком в мокрой одежде, как чрезвычайно грустную и, желая быстрее покинуть это странное место, я вскочила на ноги и стала орать и размахивать руками. Катерок совершил лихой разворот, ко мне протянулось несколько рук и вот через пять минут я почти счастливая высаживаюсь на деревенском пляже.