— Присаживайтесь, Люда, я сейчас вас напою чаем!
— Аркадий Николаевич, если можно не сейчас, недавно пила. Может быть попозже…
— Хорошо, как скажете. Ну, давайте, показываете ваши сокровища.
Я выложила из рюкзачка несколько пакетов, в которых проложенные старыми тряпками и полотенцами, чтобы не соприкасались между собой, лежали мои находки. Я решила показать Аркадию Николаевичу все. Почему-то я испытывала к этому человеку, которого видела второй раз, необъяснимое и несвойственное для меня, доверие.
Издав несколько удивленных возгласов, старый нумизмат достал из шкафа две лупы, маленькую тут же сунул себе в глаз, вторую, большую, с встроенными в ручку маленькими лампочками, он положил рядом. Пока хозяин дома рассматривал содержимое пакетов, периодически удовлетворенно угукая, я рассматривала фотографии на стенах.
Вот хозяин, молодой, с копной темных волос, зачесанных назад, обнимает молодую женщину в летнем платье без рукавов, ее длинные светлые волосы разметало ветром, между них счастливо улыбается беззубым ртом похожий на папу мальчишка лет пяти. Вот те же люди, чуть постарше, на палубе теплохода. Мальчик, опершись на леер, восторженно смотрит вдаль в большой морской бинокль.
— Моя семья — Аркадий Николаевич неслышно подошел сзади: — Жена, год назад умерла в одночасье на даче, сердечный приступ. Сын спился, ждет не дождется, когда я вслед за Наденькой уйду, десять лет как не общаемся. Периодически звонит, узнать живой ли я.
— А другие родственники?
— Мы с женой из детского дома оба. Никого нет. Сын семьей не обзавелся, о наличие у него детей я ничего не знаю. Ладно, что мы все о грустном, давайте перейдем на более бодрую тему. Прошу к столу.
Когда мы уселись, нумизмат разложил передо мной три десятка мелких серебристых кругляшей с непонятной вязью:
— Это монеты арабские или Волжской Булгарии, датирую их эпохой Чингисхана, приблизительно. Я понимаю, что их использовали в качестве украшений, отверстия снижают стоимость, но сохран хороший, общая стоимость — он назвал сумму, достаточную для того, чтобы мы с мамой беззаботно жили год.
— Это, — палец уперся в продолговатые брусочки: — новгородские гривны, цена примерно в два раза больше.
— Также здесь присутствуют необработанные алмазы и сапфиры и рубины, цену назвать не могу, не мой профиль, но есть знакомые.
— Вот это, — кивок на несколько крупных кругляшей с большими отверстиями в центре: — китайские монеты, времен завоевания Чингисханом, редкие в таком сохране.
— А вот самое дорогое — две продолговатые пластины с отверстиями и непонятными знаками лежали в сторонке: — если я не ошибаюсь, то это монгольские пайзацы, знаки власти, высокого уровня, одна из серебра, а вторая, на первый взгляд, из золота. Цена неизвестна, но сразу скажу — дорого, очень дорого.