Жду минуту ответного сообщения, и оно приходит: «Ты изначально не планировала прийти вовремя, да? Обещаю, если ты вернёшься целой и невредимой, то будешь наказана».
«Понимаю, но помни, что я тебя очень-очень люблю!»
«Нет, дорогая, наказание будет самым строгим!»
«Очень-очень, мам! Ты самая лучшая мама во всем мире!»
«Лучшим в мире матерям не врут собственные дети».
«Я обещаю объяснить… (смайлик с нимбом)».
«А я обещаю послушать и наказать».
Тяжело вздыхаю и возвращаюсь к Роме. Я конечно же понимаю, что поступаю плохо, но разве сердцу прикажешь? Тем более что со мной и правда всё в порядке. Жива и невредима. Такой и вернусь домой. Чтобы наверняка просидеть там остаток жизни… Да уж, здесь я учла далеко не всё… Но всё же меркантильно надеюсь растопить мамино доброе сердце своим дочкиным обаянием. Хуже будет, если об этом узнает папа…
– Всё в порядке? – вырывает меня из безрадостных мыслей голос Ромы.
– Да… Подруга, – пытаюсь я улыбнуться, обхватывая плечи руками.
– Замёрзла?
Если только чуть-чуть, а то, что дрожу, так это расшалившиеся нервы. Но я всё равно киваю, преследуя некоторую цель. И Рома не разочаровывает, отодвигаясь от обрыва и хлопая ладонью по траве перед собой:
– Иди сюда. Согрею.
Два раза предлагать мне не нужно. Сажусь в его объятья, накрывая его руки на моём животе своими и кладу голову на его плечо. Хорошо… Вид классный, компания ещё лучше. Ну как я могу захотеть домой? Никак.
– А куда ты планируешь отправиться? – спрашиваю я тихо спустя какое-то время.
– Для начала в Сочи. – Я чувствую, как дергается вверх его плечо.
– А потом?
– Было бы круто свалить в другую страну. Где вообще нет зимы, – слышу я улыбку в его голосе. – Не люблю холод, снег и… – он замолкает на секунду, а затем выдыхает: – Новый год.
– Почему? – удивляюсь я, чуть повернув к нему лицо.
– Из-за мамы, – печально улыбается он. – Она умерла в канун одного из них. Мне кажется, в другом климате будет легче поменять к нему отношение. Ну знаешь, другая обстановка, новые впечатления.
– Разумно, – соглашаюсь я, мысленно ужасаясь его судьбе. В такой праздник потерять маму… Не представляю, как он с этим справился. Но чем больше я его узнаю, тем больше поражаюсь его силе духа и рациональности.
– И… раз мы коснулись этой темы, – прижимается он губами к моему лбу. – Я обещал тебе рассказать…
– Недоверие к любви, как-то связанно с твоей мамой? – вновь удивляюсь я.
– С обоими родителями, да, – кивает он. – Мой отец… Он никогда не был примерным семьянином, но мама его любила. Терпела его измены, пренебрежение своих чувств, гордости, редкие, но побои. Она. Его. Любила. То есть в тот момент, когда её сердце и разум поглотило это чувство, она больше не принадлежала себе. Теперь она принадлежала мерзавцу, вытирающему о её личность ноги. И несмотря на это, она искренне считала, что он тоже её любит. Просто человек тяжёлый. Понимаешь, к чему я веду? Любовь делает нас слепыми, глупыми, не нами. Мы начинаем завесить от одного конкретного человека. А значит, становимся слабаками. Отец только подтвердил мою теорию. Когда мама заболела, выяснилось, что он всё-таки её любил. Как умел, что называется. В своём же духе он и демонстрировал боль оттого, что вскоре её не станет. На мне. Стал чаще пить и избивать меня, маму-то не мог, она и так едва дышала. С её смертью всё ухудшилось стократно. Мне до сих пор в такие периоды приходится сбегать из дома, как ты успела заметить, – усмехается он, а я не дышу, ловя каждое его слово и боясь представлять то, что он пережил. Совсем не удивительно, что он не верит в любовь. Любой, услышав его историю, даже спорить с ним бы не стал. Это ужасно. – Он всё ещё её любит. Напившись, крушит мебель или меня, если под рукой, а потом пускает сопли не хуже любой истерички. Он всё ещё слаб.