– Ложись на пол, детка, и упрись руками и ногами, чтобы зафиксировать тело, – напряженным тоном инструктирует он, и я, не мешкая, в точности выполняю его указания.
Опасность витает в воздухе, наполняя каждую молекулу кислорода страхом. С каждым новым вдохом он просачивается в меня подобно парам разъедающей кислоты. Из-за плотной ткани платья и высокого ворота становится трудно дышать, и я едва удерживаюсь, чтобы не упасть в цепкие объятия паники. Однако уже в следующий миг все становится неважным. Сумасшедшее сердце замирает, вынуждая в груди все болезненно сжаться, потому что по машине открывают огонь, и осколки от разбившихся стекол градом сыплются на мою голову. Пульс стучит с такой силой, что своим громыханием заглушает все вокруг. А кровь от резкого выброса адреналина начинает буквально бурлить, грозя разорвать вены.
Следующий крик тонет в звуках очередных выстрелов по жестяной коробке, в которой мы застряли, как в западне, и внутри все холодеет от ужаса, прежде чем нас начинает швырять по салону, словно мы оказались в дикой центрифуге.
Впрочем, все резко заканчивается, когда затылок пронзает тупой удар, после чего тело превращается в невесомое желе, и меня окончательно утягивает в темную тишину, где я наконец обретаю спокойствие…
Какое-то время спустя начинаю ощущать, как моего лица касаются мозолистые ладони. Они ласково скользят по щекам, возвращая в спутанное сознание, куда постепенно просачивается зычный голос моего дьявола.
– Джиа, ты меня слышишь? Ну же, детка! – Чувствую, как ко лбу прижимается что-то влажное, а губы обдает резкими порывами горячего дыхания. С трудом разлепляю веки, щурясь от вспыхнувшей в затылке боли, и замечаю перед собой окровавленное лицо Рафаэля. – Пошевелиться можешь?
От его слов меня вмиг сковывает ужасом. Шокированная, я вообще ничего не понимаю. Где я, и что вокруг происходит? Это реальность или какой-то адский бред? Боясь вновь испытать кошмар, когда я несколько месяцев была прикованной к кровати, зажмуриваюсь и шумно втягиваю в легкие воздух. Пытаюсь попеременно поднять ноги и когда чувствую собственные конечности, судорожно киваю, сигнализируя, что со мной все в порядке. Облизываю пересохшие губы и открываю рот, чтобы заговорить, но меня прерывает мучительный стон, доносящийся с переднего сиденья. Гектор. Голова вновь начинает кружиться, но я все же приподнимаюсь на локтях, вынуждая нависшего надо мной Рафаэля отпрянуть назад.
– Ч-что произошло? – словно чужим голосом задаю вопрос, кривя лицо от боли, которая постепенно охватывает все тело, и в памяти всплывают обрывочные картины.