Этот момент, есть только он. Миг, когда нас обоих разрывает от желания. Это и есть кайф: видеть ее распухшие губы, улавливать реакцию на свои ласки. Твою мать! Член с каждым движением болезненно ударяется о ширинку. Благодаря этой фурии он сегодня сполна настрадался. Однако и дальше демонстрировать мазохистские наклонности я больше не в силах. Мне нужно очутиться внутри нее. Хочу окончательно разрушить гребаные стены, которые она возвела против меня.
– А здесь? – шепчет она, едва справляясь с заплетающимся от возбуждения языком, и кладет ладонь на мой выпирающий стояк.
Алкоголь уже не властен над ней. В ее крови бурлит жажда. Она хочет меня. Осознанно. Моя девочка сама просит меня прикоснуться к ней. Сама тянется ко мне. Желает. Глазами умоляет дать ей больше. Теперь не осталось ничего, что могло бы остановить меня. Остановить нас.
– Я твой, Джиа. Я все это время был мертв внутри, но сегодня ты позволяешь мне жить.
Строго смотрю на нее, ускоряя движения пальцев. Моя девочка не должна сомневаться. Я никого не желал, думал только о ней. В ней вся моя жизнь. В ней одной. В этих зеленых глазах, темнеющая радужка которых в секунду затягивает мой разум в бездну.
Джиа срывается на пронзительный крик и резко отшатывается назад, едва справляясь с дыханием. Ей будто не хватает воздуха. Как и мне. В груди спирает от напряжения.
– Я не хочу так кончить… мне нужно почувствовать тебя, Рафаэль. Только мое тело… изменилось, – шепчет она, задыхаясь от яркого волнения, искрящегося в ее глазах. – Но я больше не хочу их скрывать, я хочу, чтобы ты любил меня такой, со всеми изъянами.
Облизнув губы, она неуверенно стягивает с себя последнее, что прикрывало изувеченную шрамами плоть. Мне плевать на ее рубцы. Голод ударяет прямо в мозг, и я позволяю себе пересечь последнюю грань.
Словно безумец начинаю мять руками вздымающуюся грудь, подушечками пальцев кружа вокруг нагло торчащих сосков. Ртом ловлю ее томные всхлипы, что горячими волнами разносят ее сладкий вкус прямо по венам. Накрывает так, что я уже не отдаю отчета своим действиям и впиваюсь зубами в сочные округлости, поочередно посасываю тугие горошинки, оставляя метки от зубов на ключице, шее и плечах, каждый раз задыхаясь новым стоном моей девочки.
– Дьявол! – цежу сквозь зубы и дергаю ее на себя. – Ты прекрасна, Джиа!
Одной рукой подхватываю ее под задницу и раздвигаю шире ноги. Лицо искажается от болезненного шипения – гребаные швы – но я не собираюсь останавливаться.
Правда, короткой заминки хватает.
Джи неожиданно перехватывает инициативу и впивается в мои губы горячим поцелуем. Требовательно. Жадно. Неистово. Обжигая гулким стоном. Пальцами нетерпеливо поддевает водолазку и стягивает ее мне через голову, задерживая сияющий желанием взгляд на татуировках. А потом и на швах, которые после волшебных рук Аллигатора выглядят, как произведение искусства.