Почему мне сейчас так неловко?
Рафаэль тут же поворачивается ко мне, и я сталкиваюсь с его темными как ночь глазами. Он изучающе смотрит на меня, будто стремясь найти подвох в словах, а потом опускает взгляд ниже и задерживается на моих босых ногах, которые мне почему-то внезапно хочется поджать под себя. Но я этого не делаю. Он включает обогреватель, и через мгновение кончики пальцев обдает приятным теплом. Осознание, что этот мужчина способен не только командовать и топить меня в похоти, но и заботиться, обезоруживает.
– Спасибо. – Рафаэль ничего не отвечает, а у меня язык колет от желания отблагодарить его за этот вечер. – Спасибо за все. Точнее, за сегодняшний вечер. Я имею виду не только секс…
– Джиа, – перебивает он мое бессвязное бормотание, а я даже не замечаю, что его рука уже сжимает мою коленку, – мне тоже было хорошо. И я сейчас не только о сексе.
Уголки моих губ предательски поднимаются вверх в широкой улыбке. Я прикусываю щеку изнутри, чтобы не выдать волнения, уже зародившегося внизу живота. Голод… я снова ощущаю его рядом со своим дьяволом.
Это очень странно, необъяснимо и совсем непонятно. Сначала я хочу его придушить, потом оттрахать как последняя шлюха, а сейчас испытываю смущение. Меня смущает буквально все: его голос, взгляд, прикосновения, опасные эмоции, что он одним своим присутствием будит во мне. Смущает, но при этом не убавляет потребности в нем.
Что будет, когда мы вернемся в Гавань?
Мысль о неизбежной встрече с телохранителем немного омрачает сияние сегодняшнего вечера. Знаю, ему будет неприятно. Несложно догадаться, чем мы с Рафаэлем занимались. Да такое впечатление, что у меня на лбу написано, что мы трахались. И пусть я Гектору ничего не обещала, не давала надежд, но от этого груз вины не становится легче. Я понятия не имею, как теперь себя вести. Мы с ним никогда не говорили о чувствах. Ну, практически никогда. Шумно выдохнув, я ударяюсь затылком о сиденье. Не стоило мне в тот первый поцелуй отвечать ему взаимностью. Я ведь должна была понимать, что у нас ничего не выйдет. Впрочем, я всего лишь пыталась жить и быть счастливой без Рафаэля. Боже, почему у меня сплошные сложности? Я не хочу своим выбором причинять кому-то боль, вот только это неизбежно. Наверное, моя самая большая ошибка в том, что я наивно полагала, будто смогу противостоять себе самой. Насколько же я ужасный человек…
От всех этих мыслей начинает ужасно гудеть голова. А когда Рафаэль убирает с меня руку, чтобы переключить скорость, настроение почему-то портится еще больше. И тепло, окутывающее мою коленку, исчезает, сменяясь колючим холодом.