Но сейчас юноша улыбнулся. Все-таки родной брат гораздо приятнее, нежели демоны, пусть даже и ненастоящие... Свесив ноги с тахты, он сладко зевнул, сунул голову в солнечный луч, лишь теперь ощутив и оценив его воистину живое тепло, и потянулся. Что ж, нынче его первый день в чужом доме - надо вставать... Как говорит Бенино - и людей посмотреть, и себя показать...
- Прибыли первые гости, - таинственно прожужжал философ в оттопыренное ухо Пеппо. - Пойдем, поглядим, что за гуси?
* * *
Гостей (или гусей, как окрестил их Бенино) пока оказалось двое. Кажется, ни тот, ни другой не были удостоены особого расположения благородного рыцаря, ибо он даже не пригласил их сесть и не подумал угостить. Сам же при том преспокойно восседал в своем любимом кресле и вкушал очередной кубок игристого красного вина.
Спускаясь по лестнице - чистого белого мрамора, с высокими, застеленными ковровой дорожкой ступенями, - Пеппо окинул быстрым взглядом массивную фигуру Сервуса Нарота, особенно обратив внимание на его лицо. Вывод напрашивался сам собой: их любезный хозяин все же посетил ночью кабак, где, по всей вероятности, оставил немалую часть своего состояния. Толстые щеки его были уж не румяны, а красны, да ещё отливали разными цветами, от багрового до фиолетового; большой нос лоснился; под глазами висели зеленоватые пустые мешочки, а сами глаза потускнели и слезились. Тем не менее он взирал на своих гостей со всем возможным высокомерием, что, как заметил Пеппо, ничуть их не трогало.
Сложив на груди руки, они стояли перед Сервусом Наротом и, в свою очередь, молча таращились на него. Пауза явно затянулась, потому что Ламберт, притулившийся у кресла своего повелителя, успел погрузиться в сладкую дрему - он, как задушенный куренок, свесил голову набок, обнаружив при этом маленькую аккуратную проплешину на затылке.
При виде братьев благородный рыцарь оживился.
- О-о, Бенино, милый друг мой! - простуженным голосом протянул он, делая безуспешную попытку встать. - Как спал ты? Удобно ли было ложе твое? Отдохнул ли ты с дороги?
Философ не потрудился отвечать, ибо справедливо предположил, что сии вопросы Сервус задает исключительно из врожденной вежливости, на деле же его нисколько не волнует, как спал его милый друг и не свалился ли он с удобного ложа своего. А посему он лишь улыбнулся, подтолкнул брата к столу и, тоже усевшись, сказал:
- Вижу, первые гости уже осчастливили твой дом своим прибытием?
- Осчастливили, как же... - фыркнул рыцарь, небрежно махая рукой в сторону новоприбывших. - Вообще не знаю, кто такие... Толкуют, мол, Гай Деметриос их послал, мой давний знакомец. Но я не верю - Гай должен был сам приехать...