Далее меня более получаса бомбардировали вопросами про сценарий, кто придумал сюжет, интересные операторские решения. В общем, коллеги вытаскивали из молодого выскочки как можно больше информации. Про ленинградцев совсем забыли, что было не очень тактично. Наконец Романов прекратил этот междусобойчик и предложил голосовать. Претендентов попросили покинуть помещение и подождать в коридоре. Шапиро и Шостакович смотрели на меня как на пустое место, тихо обсуждая какие-то свои вопросы. Я же предвкушал решительную победу, мол опять гость из будущего утрёт нос этим пейзанам. Только я совсем не учёл фактора, что никому не нужен новый, и такой активный конкурент. А то понимаешь, снимает оригинальное кино, книги пишет, ещё и в документалистику полез.
Когда нас снова пригласили в зал, Романов объявил итоги голосования, которые повергли меня в шок. За меня голоса отдали девять человек, за Шапиро восемь и один воздержался. Нехилую такую я получил оплеуху по своему самолюбию. Это ещё мягко сказано. Нет, костьми лягу, но у нас будет своё творческое объединение. И ещё сделаю всё, чтобы заинтересовать кого-то из европейских продюсеров. Слово «валюта» просто магически действует на наших чиновников, которое делает их сразу сговорчивыми и учтивыми. А если удастся продать фильм европейцам, то мои планы могут осуществиться уже в ближайшее время.
Пока же я в самом разобранном состоянии брёл по майской Москве, совершенно не обращая внимания на красоты города. С одной стороны, наш проект победил. Но с другой мне откровенно указали на место, которое я сейчас занимаю в иерархии советского кино. То есть никакое. Если бы не Фурцева, то думаю, в Канны поехала эта чудовищная опера. Неприятно ощущать себя букашкой, которую в любой момент могут раздавить.
Только товарищи не учли одного нюанса. Я не прежний ручной и добродушный Лёша Мещерский. В этом теле сидит хищник, вернее, скользкая рептилия. Мы рептилоиды существа неблагодарные, опасные и злопамятные. А ещё мы сами себе на уме и не поддаёмся дрессировке. Пусть чинуши и режиссёры думают, что первый раунд остался за ними и ними удалось поставить на место зарвавшегося наглеца.
— Спустили тебя с небес на землю, Алексей? — с улыбкой, но без издёвки произнесла Фурцева.
На второй день после заседания комиссии, меня вызвали к министру. Вот сидим, пьём чай, заедаем его сушками и пряниками. Прямо-таки добрая тётушка пригласила в гости ершистого племянника.
— Поблагодари отдельно Данелия, — вдруг добавила Екатерина Алексеевна, — Если бы он не попросил своего дружка Таланкина поддержать тебя, то результат мог быть совсем иным. За тебя единогласно проголосовали только чиновники, и я в том числе. Вы же, киношники, ругаете нас за ретроградство, цензуру, и что творческим людям мешают выражать идеи. Только оно вон как получается.