Народ стал, было, расходиться, но в это время Юзер-Олег, услышав гул человеческих голосов, выглянул в окно и увидел толпу.
– Что это они, а? – поинтересовался он у Ани.
– Радуются за тебя и твою бабушку и пришли тебя поздравить.
– Бабушка, давай выйдем к ним, – неожиданно предложил Олег. – Пусть все видят, что ты настоящая и я настоящий!
– Конечно, мой хороший, – с трудом встала на ноги Ксенья Романовна. Аня подскочила к ней, чтобы старушка опёрлась о её руку.
Они появились на крыльце больницы, и прежде чем Ангелина Степановна успела выразить свой протест, толпа закричала:
– Ура! Поздравляем! – и зааплодировала.
Юзер-Олег немного испугался: он не привык к такому проявлению чувств. Но потом взял себя в руки, и решил, что должен сказать собравшимся самое важное.
– Это – моя бабушка! Вера её нашла! Бабушка – настоящая! И я – настоящий! И меня зовут не Юзер, а Олежка, Олег – это одно и то же!
Самые важные слова были произнесены и встречены новым взрывом ликования толпы. А Ксенья Романовна только и смогла всем сказать:
– Спасибо, мои хорошие!
В этот момент инициативу перехватила Ангелина Степановна и строго повторила, что на сегодня и бабушка, и внук получили достаточно сильных эмоций, и для них сейчас важнее всего отдых и тишина.
Но Олег уже заметил стоящую неподалёку Веру и решительно заявил, что он не будет отдыхать и успокаиваться, если Вера не пойдёт вместе с ними.
– Хорошо, – пошла на уступку Ангелина Степановна, – но при условии, что всё будет тихо и спокойно.
Вечер прошёл, действительно, мирно и тихо.
Валя приготовила праздничный ужин. Всё было, по обыкновению, очень вкусно, но никто почти не замечал, что кладёт себе в рот. Бабушка не спускала глаз с Олега. Она никак не могла осознать, что вот этот взрослый молодой человек, очень похожий на её зятя, это тот самый её любимый внучек Олежка, утраченный почти двадцать лет назад. Конечно, умом она понимала, что за прошедшее время ребёнок стал взрослым, но её сердце никак не могло осознать эти изменения, увидеть во взрослом Олеге своего малыша Олежку. Это было нелегко. Утраченных лет и всего, что прошло, вернуть невозможно.
Олег же смотрел то на бабушку, то на Веру. В его сознании тоже бушевала буря. Воспоминания детства, смутные и обрывочные, так и рвались наружу, сбрасывая пелену забвения, под которой они были погребены столько лет. Самым главным для Олега было даже не обретение бабушки, а то, что с него свалился гнёт мыслей о своей неполноценности, о «дефекте личности». Он теперь был твёрдо уверен, что Система, которую он почитал, уважал, которой он был предан (и ею же был приговорён к уничтожению!), на самом деле обманывала его и разрушала его душу. И он чувствовал, что обретение бабушки устранило то отчуждение, ту преграду, которая стояла между ним и жителями поселения, даже между ним и Верой. Он уже не ощущал себя чужим, иным, он знал, что отныне он – один из них. И это его радовало.