снегу огромными валенками. Валенки у него были разного цвета - один черный, а другой серый. Мы захохотали. Контуженый оскалился, махнул рукой и крикнул: - Стой! Стой, была команда. Оглох, что ли?! Асафьев перестал топать и посмотрел на военрука своими прозрачными глазами. На снегу лежало несколько матов. Старик в защитного цвета ватнике положил на каждый из них по мелкокалиберной винтовке и протянул военруку коробочку с патронами. Группа из пяти человек выстроилась спиной к матам, и Контуженый крикнул: - Кру... гом! Раз, два! Все повернулись лицом к расклеенным в пятидесяти метрах мишеням. Только Асафьев повернулся вокруг собственной оси и, вернувшись в прежнее положение, посмотрел в глаза военруку. - Кругом была команда! - сказал тот. - Я и повернулся кругом, - тихо ответил Асафьев. - Устав строевой службы проходил? Проходил или нет?! Асафьев пожал плечами и сказал: - Кругом по-русски означает кругом, именно то, что я и сделал. Поворот кругом, как мне кажется, означает поворот на 360 градусов... - Каких еще градусов?! Кажется ему! Крру... гом!!! Асафьев повернулся вокруг себя и снова оказался лицом к лицу с Контуженым. Снова все захохотали. Военрук побледнел, сжал кулаки и опустил голову. - На огневые позиции - марш! - сказал он тихо. Ребята стали укладываться на маты. Асафьев не трогался с места. - Я тебя за родителями отправлю... подойдя к нему вплотную, сказал Контуженый. - За какими родителями? - у мальчишки показались слезы. - За такими, какими надо! - Что за огневая позиция? Не понимаю... - еле слышно сказал Асафьев. - А ну, ложись на мат! - вдруг дернув шеей и побагровев заорал военрук. - Огневая позиция - это... это огневая позиция, понял?!
Асафьев лег на мат и взял винтовку. Военрук отвернулся. - Егоров! - вдруг вызвал он. - Здесь! - вскочив с мата, ответил Егоров. - А меня не интересует, что ты здесь. - А не интересует, так зачем же тогда вызываться - спросил Асафьев. Военрук и глазом не моргнул. - Ложись! - снова приказал он Егорову. - Положено говорить "я", а не "здесь", понял? - И выкрикнул снова: - Егоров! - Я! - снова вскочив на ноги, ответил Егоров. - Определи основные части мелкори... мельколь... винтовки ТОЗ номер 8. - Приклад... - НУ - Дуло... - Сам ты дуло. - А чего же тогда? Дуло... - упрямо повторил Егоров. - Дуло... - Какое же такое дуло? - А что же тогда такое дуло? - спросил я с места. - Дуло это дуло, понял? - А я и говорил, что дуло, - промямлил Егоров. Военрук только рукой махнул. Каждый получил по пять патронов. Я уперся локтями и стал целиться. Мушка прыгала, и черная мишень плавала за ней мутным пятном. Мы сделали по пять выстрелов. Контуженый снял со стенки мишени и подошел к нам. Внимательно просмотрев их, он поморщился, порвал все, кроме одной, в клочки и бросил на снег. Если бы на фронте мы вот так стреляли... - начал было он. - ...то вам бы не сделали дырку в голове, - спокойно закончил Асафьев. Ребята затихли. Контуженый вдруг улыбнулся. - Это точно... - Он расправил оставшуюся непорванной мишень и посмотрел на меня. - Молодчик! - похвалил он. - Сорок девять из пятидесяти возможных очков. - А вы - мазло, - пренебрежительно бросил он остальным. - Вот ты, ты куда стрелял? Я видел, думаешь, не видел? - обратился он к Репейкину, до ужаса рыжему малому. - Ты вверх стрелял! За это... за это знаешь, что тебе?..