– Да. Хочу фейкану, хочу нафеячу, – пообещала Мист, но Книгу, чтобы огреть Торрена по башке, ей доставать было лень, поэтому все-таки обошлось без членовредительства.
Деваться им, впрочем, было некуда: других трактов, на которые можно было бы безопасно свернуть, поблизости не пролегало, поэтому вечер застал их в том самом приснопамятном лесу, в попытке углядеть разведанные места стоянок караванщиков.
В итоге одну такую они нашли: немного в стороне от дороги Торрен смог услышать родник, и вокруг него оказалась довольно большая утоптанная поляна, явно не раз и не два использованная для ночевки.
Тут и постановили остаться. Торрен, вооруженный своим новым ночным зрением, которое так и не думало его оставлять, деятельно натаскал сушняка, развел огонь и споро сварил кашу, даже не интересуясь, не хочет ли это сделать Мист – ответ он знал заранее. Есть, впрочем, она была согласна, хоть и попеняла Торрену на отсутствие разнообразия в походной кухне.
– Опять каша. Вчера такая же была.
– Извини, обоз с продовольствием потерялся, – добродушно хмыкнул он.
– Надо было у этой засранки, птицы грома, кролика отнять, – посетовала девушка мечтательно. – Может, это вообще был особый кролик! Заяц с затейливым узором из золотистых волосков!
– В святые отшельники собралась? Хотя, о чем это я, у нас же есть уже один собственный отшельник, – прыснул со смеху Торрен. – Правда, зайца он, скорее, порвет на части и сожрет, причмокивая.
Мист изобразила крайнюю степень тошноты и уткнулась в свою тарелку, невольно гадая, как там дела у Аша. Надо будет обязательно наведаться в Сарэн, когда они вернутся в Университет – мало ли, что там и как. Посылает ли Гординн достаточно еды, и не начал ли Аш сходить с ума, и еще сотни возможностей того, как могли развиваться там события роились в голове Мист, перебивая вкус каши. Но почему-то ей казалось, что все должно быть хорошо: Аш казался ей невероятно вменяемым для сына болотной ведьмы. Кто знает, может, он станет каким-нибудь великим героем? Когда-нибудь.
Мист улыбнулась своим мыслям, старательно вылизала миску и, накрыв ее пустой тарелкой Торрена, отставила в сторону, чтобы не мыть сейчас: завтра на завтрак все равно будут остатки той же каши.
– Спать, – сказала она решительно, устраивая гнездо из одеял.
– А как же романтическое разглядывание звезд на небе? – спросил Торрен. – Нету в тебе поэзии.
– Да откуда ей взяться-то? Моя мама такого не рожала, – зевнула Мист. Лес вокруг их стоянки казался вполне тихим, никакой опасности она не чувствовала и не слышала: обычные звуки ночного леса, ничего особенного.