Мне не следовало приходить в это племя. И все же каким человеком я была, если бы не воспользовалась шансом помочь Чарли всем, чем могу? Когда мы вернемся на Землю, мне придется смотреть на себя в зеркало, когда я утром буду собираться на работу. И, должно быть, трудно смотреть в глаза самой себе, когда твоя трусость стоила кому-то жизни.
— А по-другому нам никак не заполучить информацию? — спрашиваю я.
Он медленно качает головой, и я скриплю зубами. Он обещал, что здесь я буду в безопасности, но кто знает, что это вообще значит. Держу пари, что его определение безопасности и мое определение этого слова совсем не одно и то же.
— Не делай этого, — шепчет мне Элли. — Мы найдем другой способ.
Невада кивает, все еще глядя на Дексара.
— Элли права.
Я выдыхаю. Это решение требует дополнительных данных.
— Что это значит? Чего именно ты от меня хочешь?
Дексар пожимает плечами, и я снова поражаюсь элегантности этого движения. Для такого огромного человека я ожидала, что он будет двигаться как мужлан. Но он напоминает мне льва, медленно крадущегося по равнине.
И я — его добыча.
— Я просто хочу, чтобы ты была здесь, чтобы я мог тебя видеть, — говорит он.
Я недовольно морщу нос, не убежденная, а Невада фыркает. Никто из нас не родился вчера.
— Давай кое-то проясним, — говорю я, — я ни с кем не сплю.
Дексар ухмыляется, и мне приходится отвести взгляд. Этот парень заставляет меня бросить друзей, и все же мои бедра просто сжимаются от красоты его лица. Что со мной не так?
— Мне не нужно заключать с тобой сделку о соитии. Женщины сами умоляют меня об этом.
Держу пари, что так оно и есть. Его бровь приподнята, выражение лица в высшей степени высокомерное, и я практически вижу, как женщины приходят к нему днем и ночью, хлопают ресницами, щебечут, пока не привлекут его внимание. Как ни странно, при этой мысли у меня разжимаются зубы, и я закатываю глаза. Если он вызывает у всех этих женщин желание кланяться и пресмыкаться, то это вообще не обо мне. Может быть, он просто по какой-то причине пытается сказать Ракизу гигантское «пошел на хрен», и решил сделать это именно таким образом.
Идиот. В таком случае он должен был заставить Неваду остаться. Ракиз, вероятно, сожжет этот мир дотла, чтобы вернуть ее.
— Как долго я должна буду здесь оставаться? — спрашиваю я. Думаю, неделю или две. Может быть, месяц. Надеюсь, к тому времени другие женщины будут найдены, и мы сможем выбраться отсюда.
— Один полный оборот, — говорит он, и я снова чувствую, как кровь отливает от моего лица.
Скажите мне, что он имеет в виду совсем не то, что я думаю.