— Тебе заплачено, — напомнил я.
— За повозку и лошадь — да, а за сбрую — нет…
Вот оно что. Без сбруи и то и другое совершенно бесполезно.
— Сколько? — сразу спросил я. Препираться не имело никакого смысла, про упряжь действительно уговора не было.
Гельмут выдержал мхатовскую паузу, а затем радостно выдохнул:
— Один золотой!
Он взирал на меня взглядом победителя, решив, что является хозяином ситуации. Идиотское поведение. Назови Гельмут вменяемую цену — я бы плюнул и заплатил, чтобы не тратить зря время. Но теперь придётся искать упряжь где-нибудь в другом месте.
— Пойдёмте, девчата, — я приоткрыл калитку и выпустил сестёр.
— Стой! А сбруя?
— Оставь себе. Но даже не думай запрягать ею мою лошадь в мою повозку.
— Через три дня уговору конец!
— Разве? — ухмыльнулся я. — Про срок, как и про сбрую, никакого уговора не было. Поэтому лошадь и телега мои, пока я сам их тебе не верну.
— Что-о-о-о? — завопил побледневший как снег Гельмут. — Ну-ка погоди!
Я не стал слушать разъярённые вопли и просто захлопнул калитку перед его носом. Из-за красивого резного забора нам вслед полетели совсем некрасивые крики. Впрочем, мне было плевать.
До дома Дарена мы добрались быстро и без приключений.
— Гнида, — процедил кузнец, когда я коротко рассказал ему о произошедшем. — Ну и гнида этот Гельмут! Вчера, когда я их навещал, сёстры твои в доме были, Феликс, клянусь! Я бы их ни за что в хлеву со скотиной не оставил!
Дарен без вопросов согласился приютить Тори и Эльзу, но поручил размещение девчонок Есении, поскольку сам торопился в кузню. Красавица недавно проснулась, однако уже выглядела так, словно только-только посетила визажиста. Всё-таки молодость — это лучшая косметика, как ни крути.
Никаких денег с меня никто не просил, но я оставил три серебряных и горсть медных монет на столе.
— Зачем так много? — с удивлением спросила Есения. — И откуда у тебя столько?
— Побалуй девчат и себя сладостями, — ответил я на первый вопрос, проигнорировав второй.
— Да здесь всю деревню побаловать хватит!
— Всю не надо, — хмыкнул я и вышел на крыльцо.
Деревня просыпалась. Вразнобой «пели» петухи, стучали ставни, отовсюду слышались сонные голоса. Вряд ли мои «друзья» после ночных бдений встанут ни свет ни заря, но теперь нужно быть осторожнее — не хочется получить камнем по голове или дрыном по хребту.
Поднимающееся солнце подсвечивало вишнёвые деревья оранжевым светом. Красиво!
Я улыбнулся, быстро спустился по ступенькам, открыл скрипучую калитку… и чуть ли не нос к носу столкнулся с Гваром. Он мял в руках букетик полевых цветов, глядя на меня выпученными от удивления глазами.