Мышкин (настороженно). Мне это не совсем приятно.
Ганя (трусливо посмотрел в глаза). Ах, князь, мне крайняя надобность! Она, может быть, ответит… Поверьте, что я только в крайнем, в самом крайнем случае мог обратиться… С кем же мне послать?.. Это очень важно… Ужасно для меня важно…
Мышкин. Пожалуй, я передам.
Ганя. Но только так, чтобы никто не заметил, (через паузу) и вот что, князь, я надеюсь ведь на ваше честное слово, а?
Мышкин. Я никому не покажу.
Ганя. Записка не запечатана, но… .
Мышкин. О, я не прочту.
Князь взял портрет и пошел из кабинета.
Ганя, оставшись один, схватил себя за голову.
Ганя. Одно ее слово, и я… и я, право, может быть, порву!..
Он уже не мог снова сесть за бумаги от волнения и ожидания и стал бродить по кабинету, из угла в угол.
Послышался звонок колокольчика. Генеральша позвонила.
Голос Лизаветы Прокофьевны (из-за кулис). Позвать сюда Гаврилу Ардалионовича. Он в кабинете?
Слуга. Гаврила Ардалионович, Лизавета Прокофьевна видеть вас у себя желает.
Ганя встает и идет в залу, где расположилась Лизавета Прокофьевна.
Голос Лизаветы Прокофьевны (из-за кулис). Во-первых, от ученых дочек, а так как этого и одного довольно, то об остальном нечего и распространяться. Довольно многословия было. Посмотрим, как-то вы обе, я Аглаю не считаю, с вашим умом и многословием вывернетесь, и будете ли вы, многоуважаемая Александра Ивановна, счастливы с вашим почтенным господином?
В зале овальный стол, вокруг стола расставлены пять стульев. На одном стуле, справа, сидит Лизавета Прокофьевна. С другой стороны стола сидит Аглая. Аделаида и Александра стоят за столом.
Слева на сцену выходит Ганя. Аглая встаёт, обходит стол и встаёт позади сестер.
Лизавета Прокофьевна (вскрикнула). А!.. (обращается к дочерям, показывая рукой на Ганю) вот еще идет один брачный союз. (обращается к Гане) Здравствуйте! Вы вступаете в брак?
Ганя (ошеломленно). В брак?.. Как?.. В какой брак?..
Он ужасно смутился.
Лизавета Прокофьевна. Вы женитесь? Спрашиваю я, если вы только лучше любите такое выражение?
Ганя (смущенно). Н-нет… я… н-нет.
Ганя бегло взглянул на сидевшую в стороне Аглаю и быстро отвел глаза. Аглая холодно, пристально, спокойно глядела на него, не отрывая глаз, и наблюдала его смущение.
Лизавета Прокофьевна. Нет? Вы сказали: нет? Довольно, я буду помнить, что вы сегодня, в среду утром, на мой вопрос сказали мне «нет». Что у нас сегодня, среда?
Аделаида. Кажется, среда, maman.
Лизавета Прокофьевна. Никогда дней не знают. Которое число?
Ганя. Двадцать седьмое.
Лизавета Прокофьевна. Двадцать седьмое? Это хорошо по некоторому расчету. Прощайте, у вас, кажется, много занятий, а мне пора одеваться и ехать; возьмите ваш портрет. Передайте мой поклон несчастной Нине Александровне. (обращается к князю) До свидания, князь, голубчик! Заходи почаще, а я к старухе Белоконской нарочно заеду о тебе сказать. И послушайте, милый: я верую, что вас именно для меня бог привел в Петербург из Швейцарии. Может быть, будут у вас и другие дела, но главное, для меня. Бог именно так рассчитал. ( обращается ко всем) До свидания, милые. (к Александре) Александра, зайди ко мне, друг мой.