Красное восстание (Картер) - страница 21

Вернувшись к трупу, я заметил блокнот под одним из локтей. Доннелли писал или читал. Но на бумаге ничего не было.

Я поднял локоть и взял блокнот. Я наклонил его к свету и посмотрел на него с прищуренными глазами. Я увидел то, что искал, и этого было более чем достаточно для меня. Я закрыл блокнот, сунул его под мышку и вышел в окно. Теперь я знал, что не я один ушел таким образом.

По выступу было легко идти, а спрыгнуть на крышу гаража было еще проще. А оттуда на улицу было детской забавой. Когда я шел обратно по улице, я услышал, как завыла первая полицейская машина.

Я быстро вернулся в свою квартиру и осторожно положил блокнот на стол. Мне было жаль этого парня, мне было очень жаль. Если бы я был там несколькими минутами раньше, я мог бы предотвратить это убийство. Да, убийство.

Смерть Фрэнка Доннелли не была самоубийством, хотя она должна была выглядеть именно так, и мало что указывало на обратное.

У меня были единственные доказательства того, что это было убийство. Я откинул обложку и уставился на пустую страницу. Она оказалась не такой пустой, как думал убийца. Фрэнк Доннелли писал письмо. Письмо, которое убийца оторвал и унес с собой. Но чистый лист в моем распоряжении носил на себе отпечаток каждого слова.

Я подошел к своему чемодану, достал из кармана пиджака карандаш и выломал графит. Затем я очень медленно начал измельчать графит в мелкую порошкообразную субстанцию.




Глава 4



Это было мучительно медленно и трудоемко, тем более что у меня не было спрея, чтобы закрепить графит на бумаге. Я посыпал бумагу молотым графитом и позволил ему осесть в канавках выжатых оттисков.

Наконец, когда я тщательно посыпал весь лист мелкими частицами графита, я достал из бумажника маленькую, довольно жесткую карточку и провел ею по верху бумаги, чтобы очень осторожно очистить поверхность от графитовой пыли, оставив только за то, что закончилось впечатлениями. Когда я стер порошок, отпечатки, теперь заполненные графитовой пылью, были хорошо различимы. Адрес в верхней части письма указывал, что оно адресовано Теренсу Форду из ФБР.

Когда я прочитал слова мертвого мальчика, во мне поднялась холодная ярость.

"Дорогой мистер Форд," начал он. «Прочитав вашу речь о подрывной деятельности, напечатанную в «Лос-Анджелес Таймс», я считаю, что должен вам написать. Это непростое дело. Все, во что я верил, было запятнано и осквернено. Содержание все еще там, но люди привнесли в жизнь какое-то абстрактное содержание, и я обнаружил то, что больше не могу держать в себе. Неважно, что говорят обо мне и моей деятельности как лидера студенческого протеста. Моя единственная цель состояла в том, чтобы улучшить те вещи, которые нуждаются в исправлении. Но только на прошлой неделе я узнал, что...