Аудитория разразилась смесью аплодисментов и освистывания. Харрис разбил своих учеников на небольшие группы, как обычно, шума было больше, чем их.
«Это нарушение академической свободы», — воскликнула девушка с вьющимися волосами.
Диана посмотрела на нее жалящим взглядом.
«А также поджоги, угрозы владельцам магазинов и нарушение прав других студентов», — парировала она. «Вы хотите академической свободы, которую вы никому не позволяете иметь. Если вы верите в академическую свободу, протестуйте цивилизованно и допустимо». Еще больше протеста и свиста, еще больше аплодисментов и гневных криков публики.
Англер Харрис встал и жестом пригласил меня следовать за ним.
Речь Дианы поразила меня, как бомба. Она полностью изменила своё мнение. От снисходительного, чересчур терпимого отношения к стальной решимости исправить положение.
Снаружи Харрис повернулся ко мне, его лицо превратилось в мрачную зловещую маску.
— Эта глупая сука, — рявкнул он. «Когда-нибудь нам придется иметь с ней дело, так что она знает, что ей лучше успокоиться».
— Это не проблема, — сказал я. «Я знаю этого парня».
— Тогда мы ее успокоим, — ответил он. — Такая стерва в ее положении может доставить нам массу неприятностей. И не только это, если она преуспеет, это может дать идею другим людям в других университетах. Нет, чувак, мы должны обезвредить ее, и быстро.
— Да, я думаю, ты прав, — пробормотал я. Я молча проклял Диану Роуэн за то, что она не связалась со мной, прежде чем выступить. Мне не понравилось, как Харрис говорил. В этом было что-то очень грязное, и я уже решил, что «грязным» должно быть его второе имя. Грязный и умный. Если я все еще хотел, чтобы мне напомнили об этом, это прозвучало в следующем предложении, которое он огрызнулся на меня.
— Где ты был прошлой ночью, когда ушел от нас, Алордо? спросил он меня меня неожиданно.
— Дома, — удивленно ответил я.
— Не сразу, — прорычал он. «Вас заметили на Брендорд-стрит примерно через час после того, как мы вас высадили».
— О, это, — усмехнулся я. «Я обошел квартал, прежде чем пойти домой. Я был слишком напряжен, чтобы вернуться. У меня всегда так после чего-то вроде прошлой ночи. Он изучал меня какое-то время и зарычал на меня.
«Держите меня в курсе», — сказал он.
Я посмотрел на его исчезающую массивную спину и позволил себе легкий вздох облегчения, очень маленький вздох. Итак, видимо, прошлой ночью меня видели возвращающейся домой из дома Дианы.
Слава богу, это было далеко от ее дома, так что это не мог дать ему ни малейшего представления. Но надо быть осторожнее, решил я. Потому что было жизненно необходимо поговорить с Дианой до следующего утра. Глупая сука, ругал я её про себя. Как маятник, от одной эмоциональной крайности к другой.