— Теперь все ваши подданные увидят вас в лучшем виде.
— Ви таки закончили? — Мошуа подвинул эльфа. — Дайте мне поправить костюм, в конце концов.
Но гоблин ничего не успел сделать. На пороге появился Уру-Бука в пышном мундире с золотыми аксельбантами и начищенной до зеркального блеска кирасой.
— Владыка! — громогласно объявил орк. — Во исполнение клятв я должен проводить вас на брачную церемонию.
— Веди.
Я встал и пошёл к выходу. Честно говоря, мне хотелось обернуться и показать гоблину язык. Достали они меня этой подготовкой до печёнок.
* * *
На подходе к тронному залу нас встретил караул орков. Расфуфыренные не хуже своего генерала, они обнажили мечи и подняли вверх, приветствуя меня. Красивое зрелище, что ни говори.
Внутри меня уже ждали. Узкий круг моих домашних, несколько приглашённых уважаемых гостей из города и орк со скелетами. Последние начистились так, что больно было смотреть. Кто бы мне сказал несколько лет назад, что жениться я буду в такой компании — дал бы в глаз за издевательство.
Я прошёл через зал, остановился за четыре шага от трона и стал ждать. По традиции, невесту к жениху должен подвести её отец. В нашем случае он этого сделать не мог — увы, родители Клэр скончались ещё до моего появления в этом мире.
Теоретически, если покопаться в хрониках, можно было найти прецеденты, когда некромант специально оживлял родителя для этого важного дела. Но Клэр категорически заявила — не надо. “У папы, — сказала она, — может возникнуть соблазн раздать кой-какие долги. Зачем нам война после свадьбы?” Так что образовалась неожиданная вакансия. Обсуждение чуть не закончилось дракой — сразу два претендента на роль посажёного отца сцепились и принялись выяснять, кто более достоин. Гуго и мумий орали друг на друга, требовали уважения, предъявляли аргументы и собирались устроить дуэль.
— Обойдётесь, я поведу девочку, — заявила бабушка. — А кто несогласен, пусть выйдет против меня с двуручником. Есть желающие? Ну вот то-то же.
И магистресса Матильда усмехнулась так, что сразу стало понятно — не зря её при жизни звали гром-матерью.
По толпе гостей пролетел лёгкий шепоток: идут, идут! Я повернулся, и сердце защемило. Они были как чёрная и белая королева, кауаффий и молоко, ночь и день.
Бабушка в белоснежных бинтах, сияющем, как голубой лёд, платье и алмазной диадеме — настоящая дама, хоть и давно умершая. Могу представить, как она блистала на балах при жизни и как бесился от ревности мумий, когда был молод.
Рядом шла Клэр, ослепительно прекрасная. Чёрное платье в пол, туманная дымка кружев, делающая силуэт лёгким и изящным, тёмные драгоценные камни в серебре. Казалось, будто сама ночь идёт ко мне, сияя звёздами.