– Фигурное катание дарит тебе не только медали, – мягко пояснила Юлия, всегда старавшаяся разговаривать с сыном на равных. – Главная твоя награда – это люди, которых ты встречаешь на льду.
– Я никого хорошего не встретил на льду! – Женя ударил ложкой по тарелке, отчего несколько капель мороженого разлетелись в стороны.
– А как же Ольга Андреевна? – напомнила сыну о первом тренере Юлия.
– Она меня бросила! – повысил голос юный фигурист, скрестив руки на груди и откидываясь на спинку стула.
– Малыш, – вздохнула она. – Ольга Андреевна переехала в Москву, чтобы тренировать там спортивные пары. Она ведь сама каталась в паре, когда была фигуристкой. Но именно она научила тебя кататься. Она поставила тебе прыжки.
– А потом бросила! – обиженно надул губы Женя. – Бросила! Бросила! Бросила!
– Когда-нибудь фигурное катание обязательно подарит тебе настоящих друзей, – попыталась приободрить мама. – И они тебя никогда не бросят. Они будут любить тебя.
– Как ты? – с надеждой посмотрел на неё маленький Женя.
– Как я, – счастливо улыбнулась Юлия, радуясь, что сына покидает злость. – Только не отталкивай их от себя… Не все готовы, знаешь ли, стерпеть душ из капель растаявшего мороженого…
Татьяна оставалась в кабинете врача. Она всё ещё сидела на кушетке и смотрела на кафельный пол. Она уже не чувствовала боли. Не чувствовала ничего, кроме слёз, которые безостановочно катились по щекам, капая на белое платье, отчего то становилось прозрачнее и прилипало к ногам.
Таня никогда не возводила фигурное катание в абсолют. Оно никогда не было для неё всем. Оно было большой частью жизни, но не было её смыслом. Для Громова этот мир, строящийся вокруг льда, был спасением. Фигурное катание было для него целой жизнью, и только оказавшись на его уровне Таня поняла, что спорт высших достижений – действительно отдельная Вселенная, которая иной раз красочнее Вселенной обычной. Что после мира спорта простая жизнь кажется пустой и пресной. Таня больше не представляла себя безо льда, без боли, без преодоления, без этих людей вокруг.
Она больше не представляла себя без Громова.
И не могла оставить его без вершины, к которой он шёл всю сознательную жизнь. Пусть потом он продолжит ненавидеть её или убьет за ложь и участие в командном зачете. Это будет потом. Но сначала она сделает всё, чтобы дать ему то, чего он заслуживает как никто другой.
Он для неё сделал всё, что мог. Он катался через боль, потому что это было важно для неё. Значит, сможет и она.
– Антон! – громко обратилась к нему Таня, не узнавая свой голос, который звучал требовательно, но в то же время крайне измученно.