Громов едва заметно ухмыльнулся. Ему эта фотография пришлась по душе. Евгению понравилось, как они смотрятся вместе со стороны. Хорошая разница в росте и телосложении делали своё дело. Громов казался ещё мужественнее и сильнее, а Таня выглядела очень миниатюрной и хрупкой на его фоне.
– Прокралась к вам вчера, но вы были слишком увлечены… Друг другом, – одиночница ехидно улыбнулась, поймав на себе полный злости взгляд Татьяны. Она не понимала, зачем Ксюша показала это сейчас, а не наедине. Тане была интересна реакция партнера, но в то же время она боялась, что тот решит, будто они очередные девочки, пускающие на него слюни. Хотя слюни на него пускала разве что Ксюша.
– Чисто по антропометрическим показателям мы смотримся хорошо, – задумчиво произнес Евгений.
– Это первое фото пары Алексеева/Громов! – восторженно продолжила продвигать свой снимок Ксения. – Когда вы возьмете олимпийское золото – оно станет бесценным.
– Золото? – показательно ступил Евгений.
– Фото! – раздраженно поправила его Ксения, убирая телефон в карман и с недовольством смотря на фигуриста. – Что ты сделал с моей подругой? Твоя угрюмость что, заразна? Передается воздушно-капельным путем?
– Скорее тренировочным, – ответила за партнера Татьяна. – Вчера у нас был убийственный день.
– То, что Таня называет убийственным, является обыденностью для спортсменов высокого уровня вроде нас с тобой, – Громов подмигнул одиночнице здоровым глазом.
– Вам что-нибудь принести попить? – поинтересовалась Ксюша, поднимаясь со своего места и желая раздобыть чего-нибудь запретного.
– Воды, – кивнула Таня, развязывая пояс пальто.
– Будет исполнено, – Ксюша немного подалась вперед, изображая поклон, а затем ушла и оставила Татьяну и Евгения наедине.
Несколько следующих минут они молчали, смотря прокат пары юниоров из Франции, но всё это время Таня чувствовала себя неловко, будто должна что-то сказать.
– Ещё раз прости за… – несмело начала она, повернув голову к партнеру.
– Не бери в голову, – спокойно ответил Громов, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди. – Это одна из самых незначительных травм, которые у меня были.
– Какая была самой значительной? – осмелилась поинтересоваться Татьяна.
Губы Громова сжались в тонкую линию, а серо-голубые глаза потускнели и направили взгляд на колени. Тяжелый вздох дал Татьяне понять, что это слишком откровенный разговор для их нынешних отношений. От этого Алексеевой стало обидно. Она открылась ему, рассказала о том, что произошло с ней, а он… Впрочем, у каждого спортсмена есть самая страшная телесная травма, о которой он никому не будет рассказывать, а у каждого человека есть самая страшная травма душевная. Больнее всего, когда одно накладывается на другое.